— Это очень хорошо, — говорит Видар, мельком взглянув на наши руки, прежде чем повернуться к двери. — Тебе нужно быть максимально открытой.

— Андор, — строгий голос Торстена раздается из конца коридора.

Я оборачиваюсь и вижу его у лаборатории Штайнера, он машет Андору, чтобы тот подошел.

Андор вздыхает, расправляет плечи, еще раз сжимает мою руку и уходит. Он и так не собирался оставаться в комнате со мной и Видаром — Сэй Белак настаивает, чтобы туда допускались только искренние верующие, — но даже несмотря на это, мне неприятно, что он оставляет меня.

Я на мгновение встречаюсь взглядом с Торстеном, и он слегка кивает мне. Это гораздо большее признание, чем я получала за последние несколько недель, и я приму его только потому, что полное игнорирование меня нервирует. Как будто я призрак в комнате. Андор сказал мне, что его отец был впечатлен тем, что я собираюсь встретиться с Мастером Истины, поскольку это то, что делают только он и Видар, а остальные члены семьи воздерживаются. Я думала, что он, возможно, посчитает меня недостойной, но, похоже, это не так.

Вероятно, это еще одна причина, по которой Андор предложил мне это сделать — чтобы завоевать расположение его отца.

Не то чтобы меня это волновало. Я ненавижу его отца, а его дядю — еще больше. Но я не могу жить в замке, где человек, стоящий у власти, хочет моей смерти, особенно когда этот человек — отец моего возлюбленного. Я ненавижу оглядываться через плечо каждый раз, когда иду по коридорам. Я чувствую себя такой ничтожной, когда он обращается ко всем за столом, кроме меня, и, хотя я нахожусь под защитой Андора — а также Леми и моих собственных умений, — знаю, что Андора тяготит такое напряжение между мной и его отцом, даже если причина в нем.

Поэтому я киваю его отцу в ответ. Он на мгновение встречается со мной взглядом, и в его глазах нет ни капли доброты. Но на данный момент этого достаточно.

Из комнаты доносится негромкий звук гонга, и я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда открывается дверь и из нее вырывается серый дым. Появляется Сэй Белак, как будто он все это время стоял перед нами.

— Я так рад, что ты наконец приняла свою истину, — говорит Мастер Истины, соединяя кисти, но не как в молитве, поскольку его длинные тонкие пальцы остаются согнутыми. Его глаза, похожие на золотые шары, смотрят прямо на меня, и я чувствую, что меня видят насквозь. Не могу сказать, что это приятное ощущение. — Иногда смерть заставляет нас осознать то, что мы всегда знали. Входите.

Он отходит в сторону и жестом приглашает нас войти, его длинная серая мантия струится под его рукой, как поток воды.