У меня не было сил ни спорить, ни ругаться. Пусть. Пусть кричит. Пусть лжет. А что еще он может сказать? Голос Обмана становился все тише. Его поглощал туман, который глушил все звуки. И я снова осталась одна на лестнице.

Ни впереди, ни сзади никого не было. Кроме меня. Теперь я была окончательно одна. Как в тот день, когда появилась в этом мире. Но тогда мне было просто холодно и страшно. А сейчас… А сейчас, хоть телу было тепло, в душе разливалась такая ледяная пустота, что каждый вздох отдавался болью в груди. Зачем я очутилась в этом мире? Чтобы найти то, что мне оказалось дороже всего, а потом это потерять? Но Север прав — теперь я просто обязана закончить путь.

И я поднималась все выше и выше. Лестница казалась бесконечной. Когда ноги отказывались идти, я садилась на ступеньку и плакала. Или просто сидела и смотрела в одну точку. Отдохнув, снова начинала идти. Я допила остаток воды, посмотрела на тяжелую корзинку с объемным кульком еды и нитками, подумала и оставила их на очередной ступеньке. Вряд ли мне полезет кусок в рот. А сил осталось так мало, что тащить все это вверх мне показалось неразумным. Впереди был конец пути. Каким он будет? Но то, что скоро всему (и всем?) придет конец, было ясно. Возможно, и мне тоже. Но сейчас это меня абсолютно не трогало.

Я не знаю, сколько я так шла. Может, час. Может, два или три. Чемби-толл прятался от меня где-то в тумане. А может, я и не дойду до вершины этой немыслимо высокой лестницы? Ну нет! Дойду. Пусть буду карабкаться хоть сутки, хоть двое. Не смогу идти, буду ползти!

Когда впереди показалась дверь, я даже не обрадовалась, так я устала и заледенела душой. Просто села на площадке перед входом в башню и запрокинула голову, разглядывая уходящую ввысь каменную стену. Господи, неужели мне еще внутри по ступеням карабкаться?

Отдышавшись, подошла к двери. Деревянная, покрытая замысловатой резьбой, она была такой древней, что сам воздух, касавшийся ее, казалось, старел на глазах. Да, здесь был исток этого мира. Но что кроется за дверью? Кто тот неведомый зодчий, от которого все зависело? Кого я увижу внутри?

Я собралась с духом, пригладила потными и грязными руками волосы и потянула за створку.

И тут же зажмурилась от света, который после долгой ночной тьмы показался слишком ярким. Лампа, большая, круглая, похожая на переспелую дыню, свисала с белого потолка с лепниной и обливала теплым яично-желтым светом стены круглого зала и многочисленные гобелены на них. Мои ноги утонули в мягком ковре с высоким ворсом, на котором была расставлена легкая деревянная мебель с бархатной обивкой. Мои глаза еще не до конца привыкли к свету, когда смутно знакомый мне голос произнес: