— О чем ты вообще говоришь? — продолжала я рыдать.

Но он прижал меня снова к себе крепко-крепко и зашептал.

— Все изменилось, ведьма! Разве ты не слышала того, что сказала Стехна? Все изменилось! Мы сможем быть вместе в вечности. Я буду ждать тебя. Там, за порогом смерти. Драконы не могут становиться призраками, родная. Но я буду ждать тебя! Так долго, как потребуется. Я не смогу быть без тебя ни в жизни, ни в смерти. Но там я дождусь тебя. Верь мне, маленькая ведьма. На солнце, на луне, на небе — я всегда буду с тобой.

Но я продолжала рыдать, потому что сердце у меня разрывалось на части. Я не могла смириться с его словами.

— Север, нет! Я не могу! Я не смогу!

— Ты можешь! Ты сможешь! — уже сурово сказал Северин.

Он снова сжал мое лицо горячими руками и поцеловал меня. И тогда, во время этого немыслимо длинного и немыслимо короткого поцелуя мое сердце не выдержало и разбилось. Я услышала, как осколки хрустально разлетелись по каменной площадке.

— Я люблю тебя, маленькая ведьма, — шепнул мне Северин и слегка оттолкнул.

И я осталась стоять одна, покачиваясь от звона, который все еще звучал у меня в ушах.

— Пропусти ведьму, о Страж! — гордо сказал дракон, слегка склонившись в поклоне. — А я приму свою судьбу!

Стехна поднялась, и я увидела жестокую улыбку на ее лице. И если я надеялась, что все это шутка, чудовищная шутка богов, то эта надежда умерла в этот миг. Потому что мантикора уже предвкушала убийство, и удовольствие разлилось по ее обманчиво-человеческому лицу.

— Не бойся, дракон, — пропела она чуть ли не ласково. — Я ужалю тебя нежно. Одна маленькая ранка. Боли почти не будет. Ты просто заснешь, а проснешься уже на солнце.

— Тина, иди! — жестко сказал мне Северин.

Но я стояла, не в силах сдвинуться с места. Тогда он подошел ко мне и встряхнул за плечи.

— Иди, ведьма! — ледяным тоном сказал Северин, снова превращаясь в жесткого герцога Нура. — Выполни свой долг! Спаси мир! Мир должен жить.

— Тебя там не будет, — прошептала я беспомощно.

Его глаза лишь на секунду отразили боль, но снова превратились в два куска льда.

— У нас у всех есть долг, Тина, — строго выговорил он мне. — Мы обязаны миру, который подарил нам жизнь. Иди! И не оборачивайся.

Он протянул руку, на миг коснулся моей щеки. Я захотела прильнуть к ней, но Северин уже убрал руку, схватил меня за плечи, развернул и толкнул в сторону лестницы.

— Иди!