– Сидит в арестантской.

– Не передумает?

– Вряд ли. Кажется, я уколол его в самое больное место.

– Удружил, Митя, – удовлетворённо отметил Суровейко. – Надо ли мне знать, как ты этого добился?

– Пожалуй, не стоит.

– Спасибо. Буду должен.

– Как раз об этом. Там в рамках дела о фальшивках есть сопутствующий эпизод с похищением одной барышни. Хорошо бы и за него по всей строгости. Свидетелей я отыщу.

– Понял, получит по полной. И спасибо ещё раз.

Через несколько часов Митя подкараулил Соню возле Университета, когда она выходила с занятий. И, провожая домой, рассказал по пути о мошеннических приключениях месье Франка. Разумеется, без подробностей о том, как это признание было добыто.

– Какая невероятная история. – Соня выслушала рассказ до конца и покачала головой. – Но, знаешь, звучит очень правдоподобно. Я вспоминаю сейчас их подслушанный разговор. Они ведь ни разу не сказали про чьё-то убийство. Франк говорил лишь, что найдёт подходящую модель – видимо, натурщицу для портрета, и что новая работа нужна к первому числу. В тот момент это звучало двусмысленно. А теперь стало понятно. Ты ему веришь?

– Я убеждён, что Франк на этот раз был откровенен. Он признался даже в том, что тебя похитил.

– Какой негодяй.

– За это он тоже ответит, не сомневайся. Но для этого тебе придётся дать показания, а мне – сообщить всё твоей маме.

– Ой, она с ума сойдёт…

– Мы с тобой вдвоём и не такие проблемы решали. Справимся.

Соня зарделась и крепче сжала Митин локоть, а потом вдруг погрустнела:

– Значит, если Франк и Анисим непричастны к убийствам, то Владимир и вправду Визионер?

– Выходит, что так.

– Полина до сих пор в это не верит.

– Полине пора повзрослеть и понять, что не всякий эксцентричный и ошеломительный мужчина – достойный выбор. А если я всё правильно просчитал, Язвицкий и её собирался «приобщить к делу». В качестве десятой жертвы. Ей крупно повезло остаться в живых.