Митя неторопливо бродил по пустынным залам, задерживаясь иногда возле некоторых полотен. Да, живописи в этом году у него случилось очень много. Кто бы мог подумать, что он, служащий полиции, вдруг заинтересуется искусством? Был период, когда Митя смотреть на картины не мог, но сейчас они вызывали лишь мимолётную грусть. Теперь, когда на очередном холсте уже не мерещилась новая жертва, можно было гулять по музею как обычный посетитель и рассматривать полотна с позиции обывателя.

Митя прошёл в очередной зал, скользнул взглядом по стенам и вдруг замер. Нет, не может быть. Он подошёл вплотную, не веря глазам, отодвинулся и сел на удачно подвернувшуюся как раз напротив картины кушетку. Ноги вдруг стали слабыми.

Нет, это дело никогда его не отпустит.

На картине была декабрьская девушка из календаря. В ходе расследования Митя заглядывал на последнюю страницу нечасто, будучи уверен, что до неё не дойдёт и убийцу удастся поймать раньше. При этом картину в общих чертах, разумеется, помнил. Но видел только в чёрно-белом варианте, даже не догадываясь, насколько она красочная и яркая.

На картине была изображена зимняя Москва, усыпанная свежим снегом – с кирпичной церковью вдали и бревенчатой избой. На переднем плане шла по своим делам барышня – в красной шубе и меховой шапке, кутающая руки в пушистую муфту. Дмитрий лихорадочно рассматривал детали. Воротник, украшенный жемчугом. Расшитые рукава в прорезях шубы. Нарядные жёлтые сапожки. Белизну кожи и морозный румянец на щеках. Дерзко поднятый курносый нос. Горделивую осанку.

И длинную ярко-рыжую косу, перевязанную развевающейся алой лентой…

(Андрей Рябушкин, «Московская девушка XVII века»)

Кажется, Митя просидел перед картиной целую вечность.

– Вы уже долго тут. Наверное, эта барышня вам кого-то напомнила?

К сыщику тихонько подошла пожилая служительница музея.

– Вы даже не представляете, насколько правы.

– Мне она тоже нравится. Сразу видно характер. Такая энергичная, целеустремлённая, деловитая. Не простая москвичка. Гордая, но очень милая.

– Она именно такая…

Митя и сам не понимал, почему оцепенел. Дело закрыто. Первого декабря ничего не случится. Отчего же тогда не отпускает страшное видение? Может, оттого, что в последние месяцы Визионер вдруг резко сузил круг новых жертв? Все они были знакомы между собой. Полина, чудом оставшаяся в живых, потом Зинаида и… Нет-нет-нет… Это полное сумасшествие, Самарин, приди в себя. Убийца в тюрьме и готовится к суду.

– Извините, мы уже закрываемся. Вы можете прийти завтра. Позвольте, я вас провожу.