— Ой-ой! — снова выпаливаю я.

— Стой! — только и успевает крикнуть он, прежде чем я направляю на пламя воздушный поток, который не сбивает огонь, а, наоборот, только помогает ему разгореться.

Один щелчок пальцев незнакомца прекращает творящееся безобразие и приводит его в нормальный, то есть сухой, вид. И вроде бы все должно быть хорошо, но, судя по взгляду, для меня все очень и очень плохо.

По спине пробегает холодок, а в голове мелькает трусливая мысль сбежать. Только судя по тому, как он справился с причиненными мной неприятностями, убежать дальше двух шагов у меня не получится.

Он не делает ни малейшего движения, мрачно смотрит на меня:

— Стихийные плетения — это не рюшечки и ленточки, — вкрадчиво, очень убедительно говорит незнакомец. — Это то, чему нужно учиться долгие годы. Въедливо и кропотливо.

Хочется попятиться, но я настолько загипнотизирована его взглядом и властным голосом, что не могу сдвинуться с места. Мужчина сжимает челюсти и произносит сквозь зубы, будто припечатывая:

— Но стихийная магия настольно не ваше, что даже за долгие годы вам не освоить ее.

После этого он разворачивается и уходит вглубь парка. Я с облегчением выдыхаю и поворачиваюсь к Гелле. Та смотрит на меня испуганным взглядом.

— Агния, слушай, — она мнется, раздумывая, говорить мне или нет. — Может, он прав? Может, не стоит поступать на стихийный факультет?

В груди разгорается огонь противоречия. Почему мне все так уверенно говорят, что у меня ничего не выйдет?

— Ну уж нет! Теперь я точно буду туда поступать!

Спустя месяц мы стоим перед высокими позолоченными дверями, за которыми сидит приемная комиссия. Гелла крутится рядом только, чтобы поддержать меня — она накануне уже поступила на травничество.

— Агния… — она дергает меня за рукав, отвлекая от наблюдения за дверями, которые должны вот-вот открыться, чтобы впустить нас внутрь. — А если ты не пройдешь? Может, хотя бы артефакторика, раз на травничество не успела.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты настолько в меня не веришь? — хмурюсь я и продолжаю прожигать взглядом двери.

— Верю. Но это же…

Она не успевает договорить, створки с хлопком открываются и медленно начинают распахиваться. Как только между ними появляется достаточное расстояние, внутрь устремляется поток абитуриентов. Нас выстраивают перед большой кафедрой, за которой сидит приемная комиссия.

Я ловлю на себе обжигающий взгляд и неосознанно оглядываюсь, чтобы найти, кто это. С кафедры на меня смотрят черные глаза незнакомца, которого я облила водой и который мне заявил, что стихийная магия — не мое. И он в приемной комиссии.