Невысокая, с хитрыми глазами, слегка усталая, но с неприкрытым любопытством. В её руках — неуклюжий малыш, который выглядел не менее странно.

— Ах, ты, новенькая! — проговорила кикимора, не скрывая раздражения. — Сыну нужен кто-то, кто сможет справиться с ним. Не хочешь быть невестой?

Таисия оценила кикимору взглядом, на котором был написан неподдельный сарказм.

— Вот это да, — ответила она, — я всегда мечтала о замужестве с чудищем из сказок. Что может пойти не так?

Кикимора усмехнулась, и в воздухе повисла смесь раздражения и скрытой надежды.

Таисия глубоко вдохнула, пытаясь унять учащённое сердцебиение и взвесить ситуацию. Её спортивный костюм, наскоро накинутый перед вылазкой с группой новичков, казался сейчас нелепой бронёй в этом новом мире. На спине лежал рюкзак, набитый привычным снаряжением: швейцарский нож с блестящими лезвиями, несколько сюрикенов — подарок друга, который, впрочем, она считала скорее сувениром, а не реальным оружием, запасные спички и камни для добычи огня, небольшой компас и пара энергетических батончиков. Всё, что она успела взять с собой, чтобы выжить в горах, а теперь — не совсем понятно где.

Она огляделась. Место, где оказалась, напоминало небольшую поляну, спрятанную между скалистыми обрывами. Высокие, покрытые густым мхом и лианами камни создавали ощущение уединённости, словно здесь время шло по своим законам. В воздухе пахло сыростью, смешанной с ароматом мокрой земли и незнакомых цветов. Вдалеке журчал ручей, а над ним кружились странные бабочки с прозрачными крыльями, переливавшимися всеми цветами радуги.

Пока она разглядывала этот странный мир, кикимора подошла ближе, не теряя интереса. Таисия заметила, как её бородавчатый сыночек, едва достигший семи лет, воровато поглядывал на рюкзак, явно оценивая потенциальную добычу.

Кикимора была невысокой, не больше метра с кепкой кудрявых, слегка спутанных волос, которые торчали во все стороны. Лицо — с горбинкой на носу и парой заметных бородавок на кончике. Глаза, большие и выразительные, одновременно и хитрые, и усталые. Одежда — лохмотья, явно давно потерявшие свой цвет и форму, с заплатами из разных тканей, которые дребезжали при каждом её движении.

— Ну, — сказала она, усмехаясь, — если хочешь, я могу попытаться тебе что-то приличное подобрать из своих запасов.

Таисия скривилась и, внутренне перебирая варианты спасения, сказала:

— Знаешь, я всегда мечтала поучаствовать в фешн-показе «Лохмотья сезона». Что там у тебя есть?

Кикимора отмахнулась, не обидевшись.

— Подожди и увидишь. Но не обольщайся, у меня тут не Париж, а то, что осталось от старых времён.