— Откуда такой интерес, дитя моё? Это было давно. И это не та история, которую стоит ворошить.

— Оттуда, что это связано с моей жизнью, Отец, — Лив шагнула ближе, её голос стал настойчивым. Она почувствовала, как страх отступает, уступая место решимости. — Существует сыворотка. Она может обратить Дориана обратно в человека. Я точно знаю, что она существует, и что, если Дориан решиться её принять, тогда все остальные вампиры потеряют способность обращать. И если Дориан сделает это... Это всё изменит. Его. Мир. Нас... я готова говорить с Лиамом... С охотниками. Я договорюсь с ними, чтобы они оставили в покое Приход. Чтобы они не трогали тех, кто безопасен. Тех, кто не выбирал эту судьбу. Это в моих силах, они послушают меня... Дориан ищет сыворотку. Он обещал найти, а потом подумать... И я хочу помочь ему. Я хочу узнать всё о той ночи. Как она закончилась? Почему охотники отступили? Что произошло?

Отец Кристофер смотрел на неё, его глаза расширялись от удивления и, возможно, от восхищения. Он видел не просто испуганную девушку, а женщину, готовую на всё ради спасения.

— Дочь моя... — Его голос был тихим, почти шепотом, наполненным какой-то древней печалью. — Ты говоришь очень складно, и твои намерения помочь поразительны. И ты знаешь о сыворотке... Но ведь ты знаешь и Дориана, верно? Ты правда думаешь, что такая редкость, такая ценная, и опасная для него вещь может быть где-то ещё, как не у него самого?

Эти слова обрушились на Лив, как ледяной душ. Мир поплыл перед глазами. Её дыхание перехватило. Она знала. Она чувствовала это в каждой клеточке своего тела. Это был тот самый, сокрушительный удар, к которому она подсознательно готовилась. Невозможно...

— Что... что вы хотите сказать? — прошептала она, её голос был едва слышен.

Отец Кристофер опустил взгляд, его тонкие пальцы нервно перебирали страницы книги.

— Возможно, я не прав... Возможно, он убьет меня за то, что я дал тебе эту мысль... Но если есть возможность исправить что-то, остановить кровопролитие... Я молился об этом годами. Во время той бойни охотники убили многих, кровь лилась реками, но не сумев добраться до Дориана они отступили. А он направился вслед за ними. И он вышел из той ночи победителем — так он всегда говорил. Он сказал нам, что покинул город, чтобы увести их, но что если он последовал за ними чтобы завладеть единственным оружием, способным его остановить? Разве это не было бы разумно с его стороны? Я могу ошибаться, но дитя... мы ведь говорим о Дориане.

Лив отшатнулась, прижавшись к холодной стене. Всё стало на свои места. Его контроль. Его самоуверенность. Его «поиски», которые на самом деле были издевательством. Он не искал. Он прятал. Он владел. И он играл с ней, наслаждаясь своей властью. Он всегда держал её судьбу в своих руках, а она, наивная дурочка, верила его словам.