Старый каджит увернулся от двух атак, потом парировал удар, отступил, увернулся, срубил голову одному из мертвяков. Драугры заставляли его отступать всё ближе и ближе к проходу с ловушкой, постепенно зажимая его.

Наконец «вожак», растолкав неуклюжих мертвецов, вышел вперёд.

– ZUN-HaaL-ViiK!

Голос драугра был подобен стали, а стены склепа разнесли по гробнице его эхо. Призрачный меч в лапе Старейшины выпал, растворившись на полу. Старый каджит удивлённо посмотрел на драугра. Тот, вытянув вперёд руку с секирой, дал знак своим подчинённым атаковать каджита. Старейшина проговорил заклинание, слегка приподнял лапу вверх, после чего его тело озарилось яркой вспышкой. Синеватый цвет окружил его. Драугры кинулись в атаку. Тогда же старый каджит крепко соединил ладони и вытянул обе лапы, выпустив в толпу мертвецов огромный огненный шар. Комната осветилась нестерпимой вспышкой, раздался мощный взрыв, что содрогнул стены, заставив засохший бетон посыпаться на каменистый пол. Мертвецы разлетелись, вспыхнули, словно спички.

Увидев это, Ахаз’ир тотчас развернулся обратно, выждал момент, проскочил мимо очередного лезвия. До конца оставалось ещё немного.

Тем временем «вожак» закрылся лишь рукой от яркой вспышки. Когда кости разлетелись, он крепко схватил свою секиру и направился к каджиту. Старейшина вновь призвал призрачный клинок. Драугр замахнулся и каджит блокировал рубящий сверху, подсев на задней нижней лапе. Оттолкнув секиру в сторону, он тут же контратаковал драугра, но тот умело блокировал его удар своей рукоятью. Они сошлись в смертельной схватке. Драугр был искуснее всех остальных, с кем каджиты сражались ранее. А Старейшина постепенно выдыхался, постоянно уворачиваясь от мощных режущих атак.

Ахаз’ир добежал до последних лезвий. Казалось, будто эти летели быстрее, чем остальные. Выждав момент для броска, каджит кинулся вперёд, но неточно рассчитал время появления лезвий. Или же сами лезвия предательски быстро появились. Одно смогло достать каджита, саданув своим краем его по ботинку. Удар был предельно сильным. Ахаз’ир споткнулся и упал, резко обернулся, вздохнул. Он уже был на другой стороне и блеклые лезвия не могли его достать. За ними он видел, как Старейшина уже вплотную подошёл к проходу, отступая от атак разящего клинка драугра. Быстро осмотревшись, Ахаз’ир увидел на стене рубильник. Поднявшись, он надавил на него. Лезвия, совершив свой последний бросок, остановились, спрятавшись в щелях стены. Путь был открыт.

Тем временем старый каджит отступал всё дальше и дальше, парируя атаки мертвеца, что неутомимо усиливал натиск. Старейшина замахнулся и рубанул, но драугр остановил его клинок рукоятью. Зафиксировав его, он ударил старого каджита рукоятью по лицу. Старейшина отошёл назад. Призрачный клинок выпал из его лап и растворился на полу. Ахаз’ир кинулся ему на помощь, громко крикнув. Драугр замахнулся, но старый каджит тут же выставил вперёд свои лапы, создав перед собой магический оберег. Клинок секиры ударил по нему и он разбился, издав звук бьющегося стекла. Старейшина вновь отринулся назад.