– Назад! – крикнул он Ахаз’иру, не оборачиваясь. После этого Старейшина выставил вперёд обе лапы и направил в сторону драугра мощный разряд молнии. Яркая ослепительная вспышка. Драугр упал на пол. Тогда старый каджит, подойдя ближе, направил лапы на него. Огненный поток окутал мертвеца. Раздался визг и скрежет. Постепенно драугр начал обугливаться. Все попытки подняться оказались провальными. Старейшина выставил вперёд одну лапу. Из коридора в неё прилетел посох. Схватив его, старый каджит с криком вогнал конец посоха в глазницу мертвеца. Тот раскрыл челюсть, приглушённо взвыл. Мертвенно-синее сияние постепенно погасло и его челюсть застыла в таком положении.

Старейшина облокотился спиной о стену. Ахаз’ир подбежал.

– Ранены?! – спросил он.

– Нет, Ахаз’ир, – спокойно ответил Старейшина. – Устал малость. Всё же, староват стал я для таких приключений…

Ахаз’ир подал лапу старому каджиту. Тот принял её, опираясь на свой посох, и они пошли дальше, вглубь склепа. Каждый из них думал, что всё худшее уже позади. Но они ошибались…

Спустившись по тёмному коридору по ступеням, каджиты миновали широкий проход и оказались в огромном полупещерном зале. По обеим сторонам от центра возвышались узкие колоны, доходящие прямиком до скалистого потолка. За колонами находились бетонные возвышения с каменистыми ступенями на них. По центру располагался пьедестал на огромном каменистом возвышении. За пьедесталом стоял запечатанный чёрный бетонный саркофаг, на который падал тонкий луч звёздного света, что просочился сквозь брешь в потолке. Кроме саркофага, по обеим сторонам на возвышениях вертикально стояли каменные гробы, что были тоже запечатаны.

Это место издавало леденящее дыхание смерти.

Каджиты не спеша шли и оглядывались. Была гробовая тишина. Позади вдруг раздался звук механизма, что закрывал металлические ворота. Каджиты обернулись. Проход назад был запечатан.

– Чем-то тут мерзко воняет… – прошептал Ахаз’ир, вновь почувствовал леденящий и колющий страх, заставивший его лапы жадно ухватиться за рукоять меча. Старейшина чувствовал сильную вибрацию в воздухе, ощущал присутствие чего-то потустороннего. Из-за щелей вылетела стая чёрных летучих мышей. Ахаз’ир выругался, замахал мечом, отгоняя их.

Чёрный саркофаг был огромен. Каджиты подошли к узким ступеням, поднялись на возвышение, оказались перед пьедесталом. Раздался резкий гул, разносящийся эхом по всему огромному полупещерному залу. Потом гул перерос в смех. Смех стал грозным голосом, что исходил из ниоткуда, но был везде:

– Оррххх, как долго я ждал этого момента…. – проговорил он. Каджиты осмотрелись. – Наконец-то я освобожусь от векового заточения и обрету свободу!