Дочитав, Ахаз’ир сильно сомкнул губы. Он сжал свёрток в своей ладони. Его взгляд был подобен страшному пожару, что мог сжечь даже высокие каменные горы на своём пути, превратив всё в бесцветный прах. Каджитские клыки оскалились в злобном треске и слабом рычании, что издал Ахаз’ир.

– Вот он! – вдруг раздалось в переулке, ведущем от заднего двора храма. – Убить его!

Ахаз’ир поднял тяжёлый взгляд. Со стороны переулка к нему бежало трое наёмников.

Каджит поднял меч с испачканной кровью земли. Уронив записку рядом с телом редгарда, он обхватил рукоять двумя лапами. Дыхание стало тяжёлым, горячим. Каджит полыхал ненавистью. С ней он вышел им навстречу, желая рубить и убивать всех, кто носит такие же доспехи, как и эти наёмники.

Первый налетел на него, занося меч над головой. Ахаз’ир с наскока увернулся вольтом и тут же резанул по правой ноге, доходя до сухожилий. Наёмник вскрикнул и упал рядом. Тут же каджит принял вторую атаку. Зафиксировав клинок, Ахаз’ир перевёл вес с левого на правый бок, уводя скрещенные клинки в сторону. В открывшуюся челюсть он саданул локтем, после чего прокрутился, с разворота блокируя атаку третьего. Проведя меч по дуге, он ударил наёмника кулаком по лицу, но воин лишь слабо отступил. Быстро оправившись, наёмник нанёс мощный рубящий. Блок, контратакующий выпад с подсечкой. Ахаз’ир повалил наёмника на землю и вонзил свой меч в его брюхо, что не было так защищено стальными латами, как остальная часть тела.

Вновь резкий разворот. Наёмник, отогнанный хорошим ударом в челюсть, сделал два атакующих выпада, чередуя прямой рубящий сверху и режущий от левого бока. Ахаз’ир отступал назад. Отпарировав первый, он блокировал режущий удар, скрестив сталь. Они приблизились взглядами. Ахаз’ир горел неистовой ненавистью, направляя свою ярость и боль в свою силу. Увидев его хищнический взгляд, полный решимости и жажды крови, наёмник, опытный воин, чьё умение оценивается льющимся потоком золота, дал слабину. Его воинский дух резко улетучился, оставив после себя лишь небольшую испарину.

Каджит толкнул его. Наёмник резко отошёл. Ахаз'ир, подобно соколу, налетел на наёмника, непрерывно атакуя его с разных позиций. Воин отступал, увернулся вольтом от режущего каджита, оказался у него за спиной, пнул ногой. Ахаз’ир выругался. Сдержав равновесие, он развернулся. Наёмник бросился на него, сделав это нетактично, необдуманно, непрофессионально. Он начал хаотично наносить режущие и колющие. Ахаз’ир резво отступал, парируя его атаки. Вольт, уклон от режущего, проскользнув под самым клинком, каджит резанул наёмника по верхней части правой ноги. Резанул сильно, направив всю свою массу. Клинок был острым. Наёмник вскрикнул, повалился на землю, но меч не выронил. Каджит вскочил, навалился на него. Его меч жёстко падал на наёмника. Тот защищался своим клинком как щитом. От мощных ударов исходили вскрики, воин жмурился, ибо сталь билась в соприкосновении перед его глазами. Вскоре наёмник устал сдерживать натиск. Каджит замахнулся и выбил его клинок из рук. Он отлетел. Наёмник был обезоружен. Каджит злобно шипел. Отбросив свой меч, он мощно саданул своей лапой по лицу мужчины, когтями разрезая его кожу. Наёмник кричал, умолял о пощаде, но каджит не слышал его, не видел его слабости. Своими острыми когтями Ахаз’ир наносил один удар за другим, буквально разрывая лицо наёмника в клочья. Брызги крови, душераздирающий крик, куски кожи и мяса, разлетающиеся по сторонам.