– На юге не бывает снега? – спросил Катай.

– Не бывает. В Тикани становится так сухо, что от улыбки губы трескаются до крови, но совсем не холодно, и снега нет. До того как приехать на север, я только слышала рассказы о снеге. Мне он казался таким прекрасным. Как веснушки мороза.

– А каким тебе показался снег в Синегарде?

Ответ Рин утонул в завывании ветра. Она закрыла иллюминатор.

– Отвратительным.

Метель ослабела только к утру. Лес преобразился, словно какой-то великан макнул деревья в белую краску.

Цзиньчжа объявил, что флот простоит на якоре еще один день новогодних праздников. Повсюду в империи Новый год будут отмечать целую неделю – пиршествами с двенадцатью переменами блюд, фейерверками и бесконечными парадами. Но на войне и один день – это слишком долго.

Войска высадились на берег и встали лагерем посреди зимнего пейзажа, радуясь возможности вырваться из тесных кают.

– Посмотрим, сумеешь ли ты развести огонь, – сказал Нэчжа Катаю.

Они втроем сидели на берегу, потирая руки, а Катай суетился с огнивом, пытаясь разжечь костер.

Нэчжа где-то раздобыл пакетик клейкой рисовой муки. Он высыпал ее в жестяную миску, плеснул немного воды из фляжки и помешал пальцем, пока не скатал шарик теста.

Рин поворошила дрова в жалком костре. Они шипели и плевались, и следующий порыв ветра потушил пламя. Она со стоном потянулась к огниву. Воду удастся вскипятить не раньше, чем через полчаса.

– Может, просто отнести в камбуз и приготовить?

– В камбузе вроде как не знают, что я стырил муку, – ответил Нэчжа.

– Ясно, – сказал Катай. – Генерал крадет еду.

– Генерал награждает лучших солдат новогодним угощением, – уточнил Нэчжа.

Катай потер руки.

– Ах, так это кумовство.

– Заткнись, – промямлил Нэчжа и покатал шарик теста, но крошки прилипли к пальцам.