– Тяньшань замерзает, – заключила Рин.

– И что? – спросил Цзиньчжа. – Это же не значит, что озеро тут же обмелеет?

– Нет, но уровень воды с каждым днем убывает, – сказал Катай. – А чем мельче озеро, тем меньше маневренности будет у кораблей, в особенности у «Зимородка». Думаю, мины поставили именно для того, чтобы нас замедлить.

– И сколько у нас времени? – напирал Цзиньчжа.

Катай пожал плечами.

– Я не пророк. И не видел озеро.

– Я же говорил, не стоит этого делать, – впервые заговорил Нэчжа. – Нужно возвращаться на юг, пока еще можно.

– И что дальше? – потребовал Цзиньчжа. – Прятаться? Залечь на дно? Объяснять отцу, почему мы вернулись, поджав хвосты?

– Нет. Рассказать, какую мы захватили территорию. Сколько человек влилось в наши ряды. Перегруппируемся и атакуем с позиции сильного.

– Сил у нас и так достаточно.

– На озере нас поджидает весь императорский флот!

– Значит, мы его отнимем, – рявкнул Цзиньчжа. – Мы не сбежим домой к отцу, испугавшись драки.

Это даже не спор, поняла Рин. Цзиньчжа принял решение и заткнет любого, кто посмеет ему перечить. Нэчжа – младший брат и никогда не сумеет повлиять на Цзиньчжу.

А тот рвался в бой. Рин ясно видела это по его лицу. И могла понять, почему он так к этому стремится. Победа при Бояне способна завершить войну. Она станет окончательным и неопровержимым доказательством победы, которую ждут гесперианцы. Переломит вереницу недавних поражений.

Рин помнила командира, который принимал подобные решения. Его кости, если что-то от них уцелело в огне, лежат на дне залива Омонод.

– Разве не стоит подумать о войсках? – спросила она. Не приговаривайте их к смерти только потому, что вас унизили.

Цзиньчжа даже не снизошел до того, чтобы на нее посмотреть.

– Я разрешил тебе говорить?

– Она права, – сказал Нэчжа.

– Осторожней, Нэчжа.