Ворота Арлонга упали.
Императорский флот вошел в канал, который тут же озарился из-за обстрела. Установленные на утесах массивные шестиметровые пушки одна за другой осыпа́ли корабли Чана Эня горящими снарядами размером с приличный валун. Все тщательно спланированные Катаем водные мины взорвались в точно рассчитанной последовательности, грохот стоял оглушительный.
На мгновение императорский флот скрылся за дымовой завесой.
– Вот это да, – поразилась Венка.
Катай покачал головой.
– Это ерунда. Они с легкостью справятся с потерями.
И он был прав. Когда дым рассеялся, Рин заметила, что шума оказалось больше, чем ущерба. Флот шел вперед, несмотря на обстрел. Плавучая крепость осталась невредимой.
Рин расхаживала по краю утеса с мечом в руке.
– Терпение, – прошептал Катай. – Еще не время.
– Мы должны быть там, внизу, – сказала она.
Засев на вершине утеса, Рин чувствовала себя трусихой, которая прячется, пока внизу пылает сражение.
– Нас всего трое, – напомнил Катай. – Мы станем пушечным мясом. Если бросишься туда сейчас, тебя просто нашпигуют металлом.
Рин знала, что он прав, и от этого злилась еще больше.
Скала под их ногами непрерывно дрожала. Императорский флот ответил на обстрел. С осадных башен полетели снаряды, осыпав артиллерийские заставы на утесах крохотными ракетами. На каждый арбалетный болт, достигший палубы корабля, лучники ополчения возвращали два.
От ужаса у Рин сжалось сердце. Ополчение использовало в точности ту же стратегию осады, как и Нэчжа в северной кампании – сначала лучники, потом прорыв сопротивления на суше.
Главный удар приняли на себя корабли республиканского флота. Один так разметало, что обломки перегородили дорогу остальным.
Пушки империи целились низко, по гребным колесам. Корабли республиканцев лавировали, пытаясь спасти гребные колеса, но быстро теряли маневренность. Корабли Нэчжи превратились в неуклюжих уток.
Но пока Рин не видела ни следа Фейлена.
– Где же он? – пробормотал Катай. – Пора бы уже ему появиться.
– Может, он плохо подчиняется приказам, – предположила Рин.