И наконец между другими телами проблеснул свет. Легкие горели. Нужно выбраться на поверхность. Рин дернулась, но что-то держало ее за ноги. Она запуталась во флаге, и намокшее полотнище стало тяжелее стали. Из-за паники мысли затуманились. Чем больше она брыкалась, тем сильнее сжимал ноги флаг, утягивая на дно.

Успокойся. Рин заставила себя выкинуть из головы все мысли. Успокойся. Ни злости, ни страха, полная пустота. И наконец ее охватила та тихая ясность, которая позволяла думать.

Она еще не утонула. Еще остались силы протолкнуться к поверхности. И ткань не затянулась узлом, а просто дважды завернулась вокруг ног. Рин потянулась к ним и несколькими быстрыми движениями освободилась. Она с облегчением поплыла наверх, заставив себя не паниковать, сосредоточившись на том, чтобы просто грести, выталкивать себя ввысь, пока не оказалась на поверхности.

Выплыв на берег, она не увидела Нэчжу. Рин обыскала обломки, но его нигде не было. Сумел ли он выбраться? Или погиб? Раздавлен или утонул?

Нет. Рин была уверена, что он выжил. Вода – его стихия, она не могла его убить.

Или могла?

Над каналом дико завыл ветер, затем последовал треск ломающейся древесины.

О боги!

Рин вскинула голову.

Прямо над ней в воздухе висел Фейлен, одним движением руки бросая корабли на скалы. Вокруг него кружились щепки и обломки. При такой скорости ветра любая щепка могла убить.

У Рин пересохло во рту. Колени подгибались. Хотелось только одного – забиться в какую-нибудь щель. Ее парализовали страх и отчаяние. Фейлен уничтожит их флот до последнего корабля. Какой смысл сражаться? Если не сопротивляться, можно умереть безболезненно…

Она вонзила ногти в ладони, пока боль не привела в чувство.

Она не сбежит.

Иначе кто будет с ним драться? Кто еще сумеет одолеть?

Меч Рин потеряла в воде, но нашла на берегу копье. Смешное оружие против Фейлена, но лучше, чем ничего. Она подхватила копье, раскинула крылья и вызвала огонь на ладони и плечи. Загудел пар, покрыв ее туманным облаком. Рин отмахнулась от него, отчаянно надеясь, что вода не испортила крылья.

Огонь разгорелся так жарко, что за маревом очертания предметов начали расплываться, а трава под ногами скукожилась и рассыпа́лась серым пеплом.

Рин медленно поднялась и полетела к богу ветра.

Вблизи Фейлен выглядел жалко. Бледная, щербатая кожа, покрытая нарывами. Ему не дали новую одежду, а старая форма цыке истрепалась и испачкалась. Лицом к лицу он не был грозным божеством. Всего лишь человек в лохмотьях и с измученным взглядом.

Ее страх испарился, сменившись жалостью. Фейлену давно пора было умереть. Теперь он пленник собственного тела, приговоренный к страданиям, пока бог, который ему ненавистен, манипулирует им с порога материального мира.