– Не лги мне, – твердо произнес Нэчжа.

Рин скрестила руки на груди.

– С чего бы мне об этом врать?

– Потому что тело так и не нашли.

– Меня придавила проклятая мачта, Нэчжа. Мне некогда было размышлять, все силы ушли на выживание.

– Тогда почему ты сказала отцу, что она мертва?

– Потому что я так считала! – тут же придумала объяснение Рин. – Я видела, как Фейлен разбил тот корабль. Видела, как она упала в воду. И если тело не нашли, это значит, что оно просто лежит там, вместе с десятью тысячами трупов, заполонивших канал. Чего я не понимаю, так это почему ты ведешь себя подобным образом, будто я предательница, хотя ради вас я убила бога.

– Прости, – вздохнул Нэчжа. – Ты права, конечно. Я просто… просто хотел, чтобы мы могли друг другу доверять.

Его глаза были такими искренними. Он и впрямь купился.

Рин с облегчением выдохнула, поразившись, по какому тонкому краю прошла.

– Я никогда тебе не лгала. – Она накрыла ладонью его руку. Это было так просто. Рин не приходилось притворяться, что он для нее важен. Так приятно было сказать Нэчже то, что он желает услышать. – И никогда не солгу. Клянусь.

Нэчжа улыбнулся. По-настоящему.

– Мне нравится, что мы на одной стороне.

– Мне тоже, – сказала Рин, наконец-то сказала правду. Как же отчаянно ей хотелось, чтобы так и оставалось!

Парад выглядел жалко. И Рин это не удивило. В Тикани народ приходил на фестивали только ради дармовой выпивки и закуски, но потрепанный в сражении Арлонг не имел лишних запасов. Вайшра приказал раздать горожанам дополнительные порции риса и рыбы, но только тем, кто лишился домов и родных, а это не лучшая причина для веселья.

Рин еще едва передвигалась. Она постоянно останавливалась и опиралась на трость, но все равно оставалась без сил, пройдя пятьдесят метров, руки и ноги ныли, и боль только усиливалась.

– Если нужно, можно усадить тебя в паланкин, – предложил Катай, когда она споткнулась на помосте.

Рин оперлась на его протянутую руку.

– Я дойду пешком.

– Но ты мучаешься от боли.