Милли бросилась наутек, а вдогонку ей летели новые снаряды. Слыша собственный топот по сырой земле, она вспомнила: чудовища слепы, они не могут видеть. Что-то еще просвистело в воздухе – большое, тяжелое, – и она ничком кинулась наземь. Фонарик вылетел из руки и откатился в сторону.

Кругом все кричали.

Автомобильное колесо пролетело над головой, угодив в очередной костер, и свет стал меркнуть. Милли хотела выпрямиться и поднять фонарик, но тут же замерла на четвереньках, обнаружив буквально в пяти метрах перед собой бледный силуэт, сгорбившийся на границе света и тьмы.

Ну же! Необходимо действовать. Чудовище не может ее увидеть, но вполне может унюхать. И точно услышит, как только она побежит, и кинется за ней, и непременно догонит.

Прилетел блок кирпичей. Раздался глухой удар, и световое пятно от костров еще сильней потускнело, уменьшаясь в размерах. Чернота подползала к Милли, и твари с шарканьем придвигались ближе. Просвистел очередной снаряд и угодил прямо в фонарик. Брызнули стекла, свет погас. Милли пришлось зажать рот ладонью, подавляя истерический хохот, когда она разглядела предмет из нержавейки: чудовища чуть не пришибли ее кухонной мойкой!

Милли поняла, что хотя снарядов и немного, но все они большие, увесистые и бьют целенаправленно: один угодил в толпу, где панические крики звучали громче (Милли поднялась и пригнулась, стараясь не двигаться и не шуметь), но большинство были нацелены на еще сохранявшиеся источники света.

И там, где гас свет, враг кидался в атаку. Звенели крики, страшные крики; отвернувшись от существа впереди, Милли огляделась и увидела несколько еще озаренных огнем участков; среди них, словно чудовищные насекомые, сновали и скакали бледные выродки, хватали людей, которых она знала, и, кричащих, утаскивали во тьму, где крики становились еще ужаснее… и к ним примешивался другой звук, будто со стен сдирали обои. Только там обдирали отнюдь не стены.

На полу пещеры у дальней стены покоилась огромная плита из такого же розоватого камня, как в насыпи над шахтой в Курганном лесу. Однако эта плита имела форму семиугольника, чьи неровные края были грубо обтесаны каменными инструментами. В середине была выдолблена грубая каменная чаша, в которой трепетало то самое невиданное бледное пламя. Оно сияло безрадостным серебряным светом и не давало ни малейшего тепла, хоть и было вполовину высоты потолка, а углубление, в котором оно горело, достигало почти двух метров в поперечнике. Во всяком случае, в пещере было холоднее, чем во всех предыдущих; Элли ощутила на лице обжигающий холод, который проникал сквозь одежду, вызывая озноб, словно от огня, вопреки всем законам физики, исходили волны холодного, почти ледяного воздуха. Но существа в пещере, казалось, не только не ощущали холода, но и активно тянулись к огню, точно люди в поисках тепла. Дюжины оборванных тварей, поднявшихся во весь рост, окружили костер, воздев свои кошмарные руки над головами, тощие тела извивались и раскачивались в такт звукам дудок и барабанов. А внутри круга находились музыканты.