К тому времени луг почти целиком поглотила тьма. Разрозненные костерки там, куда попали зажигательные снаряды, уже затухали. Один, самый дальний, все еще горел. Раздались выстрелы. Взорвалась еще одна зажигательная бомба. Они держатся, но сколько им осталось? Их меньше, и оружия у них меньше.

Одна из тварей бросилась вперед, врезалась в Ноэля и сбила его с ног. Милли закричала – за него, за себя, за всех, – но тут грянул выстрел, тварь отпрянула и упала с визгом, охваченная огнем. Передернув затвор, Ноэль выстрелил ей в башку, подхватил Милли под руку, и они побежали дальше.

Когда они вбежали в свет последнего костра, прогрохотал дробовик – две вспышки, одна за другой. Лора Кэддик вручила его Таре, которая подала матери другое ружье, а сама принялась перезаряжать первое; висевший у нее на спине малыш Джесс заливался истошным визгом и плачем, его сморщенная рожица покраснела. Жено! Се дочь твоя, се матерь твоя![22] На лбу у Лоры кровоточил порез, и лицо, когда она поднимала ружье, выглядело бледнее обычного, но в остальном она не пострадала. Эрни Штазёлек спокойно и методично разряжал дробовик в наступающих тварей, чтобы тут же перезарядить вновь.

Опустившись на колени на взрыхленную землю, Милли смогла наконец просипеть:

– Спасибо.

– Сочтемся, – отозвалась Лора.

Эрни поднял дробовик и снова открыл огонь. Рядом с Милли Ноэль вставлял свежие патроны в помповое ружье. Лицо его было в крови. Милли вспомнила о ранах Мэдлин Лоу, о неостановимой, медленно убивающей инфекции.

– Джонс? – выдавила она. – Когда эта сволочь тебя схватила, она?..

Только не Джонс, Господи, только не Джонс, мало ей прошлой ночи, когда она была уверена, что потеряла его…

– Нет. – Он коснулся пореза на лбу. – Это они в меня чем-то бросили, милая. Ерунда, ссадина. Я в порядке. – Он оглядел свою порванную, продырявленную куртку. – Ну, вроде бы.

Пока Ноэль разглядывал дырки, проверяя, нет ли крови, тьма вскипела смертоносной белизной. Твари, что ближе всех находились к последнему костру, присели на корточки, перенеся вес тела на задние лапы; в передних они держали куски каменной кладки и стали.

Окружение не оставило людям ни единого шанса. Костер загасят в считаные секунды, а тех, кто еще жив, чудовища растерзают и освежуют. Некуда бежать. Ничего нельзя сделать. Милли пыталась вспомнить самую простенькую молитву, но не получалось. Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?[23]

– Все чисто, – сообщил Ноэль. – Хотя какая теперь разница…

Он приложил дробовик к плечу. Лора и Эрни заняли свои позиции, направив ружья в разные стороны, а Милли ожидала свершения приговора.