— Какую бы боль ни испытал мой брат, уверяю тебя, я верну ее в десятикратном размере, — отвечает Теос, и выражение его лица мрачнее, чем я когда-либо видела. Его горло пульсирует в такт бешено бьющемуся сердцу, тело покрыто потом. Сколько силы он потерял в ту ночь первой церемонии? И истощает ли он сейчас последние её остатки?

Я прикасаюсь к его руке, и тут же чувствую, как напряжение в его теле ослабевает. Молча я предлагаю ему своё присутствие — и та молния, что раньше вспыхнула на безоблачном небе, вразрез с любой логикой, теперь исчезает, будто её и не было.

— Где он? — Спрашиваю я, делая шаг вперед и привлекая внимание Залики.

Мейрин шаркает позади Залики, ее глаза широко открыты, а губы приоткрыты, когда Найл спешит к ней. Я вздергиваю подбородок в безмолвной команде идти — бежать. Она колеблется, но затем так же быстро кивает и поворачивается, они с Найлом проскальзывают между телами тех, кто собрался за столами, полными каннибальских подношений.

— Он скоро придет, — отвечает Залика.

Я подхожу ближе. — Может, у меня и нет клинка, Залика, — говорю я ровным и тихим голосом, переводя взгляд с ее горла на глаза и обратно, — но это не значит, что у меня нет зубов и когтей. Будь очень осторожна с ответом на мой следующий вопрос — эти твои Боги — не спасли бы тебя от меня, их бы только позабавило посмотреть, как ты умираешь.

— Ты не можешь убить меня.

В толпе появляется знакомое лицо, оно быстро направляется к нам. Лысая голова Нубо покачивается вверх-вниз, взад-вперед, когда он бросается вперед. Когда он поднимает глаза и я улыбаюсь ему, его бесстрастное выражение лица наконец-то рассеивается. Он хмурит лоб, из-за отсутствия волос так далеко почти ничего не видно, но сейчас уже слишком поздно помогать ей.

Я возвращаю свое внимание к Залике. Ее уверенный в себе взгляд устремлен на меня, уголки ее губ приподняты. Рядом со мной появляется Каликс, отделяясь от учеников и привлекая ее внимание, когда останавливается с довольной улыбкой на губах.

Веселье Залики исчезает, на лбу выступают капли пота. Она сглатывает, а затем, кажется, понимает, что что-то не так. Она сглатывает снова. Она делает шаг назад, поглядывая направо и налево, как будто ожидает нападения от воинов. У нас нет никаких воинов, только мы.

Ее дыхание становится прерывистым, хотя она пытается сохранять спокойствие. Я жду.

— Ты не можешь… убить меня. — За ее повторяющимися словами не следует никаких действий. Вдалеке я вижу, что Нубо пересек половину сада и все еще пробирается сюда.

Я возвращаю внимание к Смертной Богине, которая была готова предать свой собственный вид ради власти. Теперь Нубо бежит к ней. Его лицо превратилось в маску боли и чего-то большего — решительного ужаса.