– Не могли. Ритуал должны проводить сами маги-призраки, иначе ничего не выйдет. А земляне вряд ли согласились бы отдать почти всех своих колдунов на опыты. Впрочем, в последний миллион лет у обитателей ядра появились новые идеи, основанные на детальном изучении нас, пленников, практически добровольно явившихся к ним в гости. – Лицо Олгена скривилось от неприятных воспоминаний. Видимо, опыты, о которых шла речь, были весьма болезненными и отнюдь не гуманными.

– И что за идеи? – деловито уточнил Кирвил.

– Не знаю. Они там с нами не откровенничали, – Олген прикрыл глаза, проведя рукой по спине Эл, отчего мысли о таинственных жителях земных недр напрочь вылетели из ее головы. – Большую часть того, что я рассказал вам, мы случайно подслушали или выведали у охранников, которые все эти шестьдесят пять миллионов земных лет стояли у дверей наших камер. Поболтать друг с другом, чтобы поделиться сведениями и сделать хоть какие-то выводы, у нас получалось редко. Местные слишком боялись, что мы каким-то чудесным образом разрушим печати и сбежим. Я не уверен, что побег возможен хотя бы в теории, но даже если возможен… Мы бы не подвергли наш мир подобной опасности еще раз, всего лишь ради спасения собственных шкур. Тогда, когда мы на развалинах Рагварда приняли решение увлечь за собой всех уцелевших врагов до единого в бездну, мы понимали, что идем на смерть. Жизнь в плену воспринимали как отсрочку – долгую и очень неприятную.

– И что теперь? Они снова попытаются сломать печати? – спросил Кирвил. По его решительному виду было понятно, что, если Олген ответит утвердительно, он готов прямо сейчас вступить в бой, пусть даже один против всех.

– Они не могут самостоятельно сломать печати, – возразил Олген. – Это одна из тех вещей, которую под пытками они силились заставить сделать нас, но не преуспели. Печати сами ослабевают с течением времени настолько, что некоторые их сильнейшие архимаги умудряются прорваться сквозь защиту. А вот значительные колебания энергетического фона здесь, в подлунной части мира, способствуют истончению печатей. Думаю, в этот раз их хватило так надолго, потому что чистокровных магов, кроме вас, не осталось и вы вряд ли много колдовали в полную силу. Не знаю уж, что в итоге запустило процесс…

– Я возродился, – спокойно заметил Кирвил, – а потом Сафира стала королевой, призвав жезл Кайро.

Олген пристально посмотрел на товарища, но от вопросов воздержался. Времени впереди у них вполне достаточно, чтобы обсудить, что и с кем происходило за время долгой разлуки. Сейчас принца волновало кое-что другое. Набрав в грудь побольше воздуха, Олген решился произнести то, что вначале хотел сказать не раньше чем через пару-тройку лет.