— Не знаю, раньше никогда не ела эти фрукты. Лифани только выпечкой завозили, и то, если повезет, — отвечает она.

— Да, Вить, ты наблюдательный, — вступает в разговор Феофан и задерживает воздух. — Но мне пока, — говорит, — не повезло. Я ничего нового не чувствую.

— Или не было возможности проявить — повезло тебе или нет, — успокаиваю фея. — Может быть, проявляется в моменты, когда звёзды совпадут? Так что пока фрукты попридержи. Будем их пробовать в важные моменты.

Фео мнется. Наверняка втихаря сточил ещё одну булочку или фрукт.

— Конечно, Вить, я согласен с тобой, — огорченно отвечает фей.

Ему очень сложно пересилить своё желание съесть ещё фрукт-другой, но моё распоряжение он нарушить не может.

Встаю со стула. Выхожу на ринг.

Организаторы проворно шныряют в толпе.

— Все поставили⁈ Все ставки приняты! Раз!

Слежу за суетой в толпе и последней волной ставок.

— Два! Последний шанс! Два против одного на победителя боёв! — кричит организатор.

Ну да, я на фоне этого огромного мужика смотрюсь крайне неубедительно.

— Три! Ставки сделаны и приняты! Всё! Объявляю боооой!!!

Подручные распорядителя быстро собираются по всем четырем сторонам ринга. Видимо, наблюдают за честностью боя. Их довольно много, все широкоплечие и высокие. Занимают первые ряды, чтобы лучше видеть, наверное.

Организатор по очереди подходит к каждому из противников. Долго и эмоционально говорит с чемпионом последних трёх лет, после чего подходит ко мне.

— Вообще странно, что вы меня выцепили по пути, — говорю ему. — Я не то что не готов, понятия не имел, что здесь проходят бои.

— Это судьба, — говорит организатор кулачных боёв. — Тут не угадаешь. Так бы объявили, что победил наш боец и всё.

«Наш боец» звучит крайне подозрительно из уст непричастного организатора. Делаю вид, что не заметил.

— То есть, я имел право не участвовать? — задаю вопрос.

— Если бы вы здесь не появились в дни ярмарки, то могли бы не участвовать. Но вы появились, поэтому считается, что вы добровольно пришли на бой. Извините, Виктор, но это действительно давняя традиция, — слишком уж вовлеченно объясняет мне мужик.