— Я тоже тебя люблю! Очены — удалось выговорить мне, потому что, пока слушала Ригана, от волнения сдавило горло.

Он крепко обнял меня и поцеловал на глазах у всех, никто не посмел нарушить установившуюся тишину, только робкое «Ах» королевы напомнило, что мы пренебрегли некоторыми нормами приличия, но довольные лица Арлина и Дария смягчили эту оплошность.

33

33

Вера

По моей просьбе нас с Надеждой оставили одних. Мы находились в роскошных апартаментах, я держала ладони над покалеченными ногами, а сестра с удивлением наблюдала за мной. Она, к сожалению, не видела, как буквально вырастали волокна, восстанавливая сухожилия. Зато через некоторое время могла сначала ходить, потом радостно бегать и прыгать.

— Верочка! Ты — волшебница! — ликующе смеялась Надя, обнимая меня.

— Здесь таких, как я, называют магинями-целительницами, — улыбаясь, поправила я ее.

— Звучит еще более загадочно!

Мы уселись на диван с великолепной шелковой обивкой и, держась за руки, не могли насмотреться друг на друга. Я вкратце рассказала ей о том, как попала сюда, и что со мной случилось здесь.

— Почему ты не писала нам? — спросила я ее. — Мы получили только одну записку от тебя.

— Больше я не могла связаться с Морияди, точнее у магов, к которым мы не раз обращались с Джоном, не получалось отправить весточку в наш мир, — ответила она и вдруг смущенно спросила: — Ты, наверное, осуждаешь меня?

— И в мыслях не было! — удивленно воскликнула я, но Надя меня перебила.

— Дело в том, что я действительно влюбилась в Джона, — начала говорить она. — Это случилось почти сразу, как я попала в этот мир. Я верхом подъезжала к дворцу, а он ехал навстречу. Наши взгляды встретились, и я поняла, что пропала. Это, наверное, с моей стороны было безумием, но в тот момент нисколько не испугало меня. А его восхищенный взгляд и непривычные манеры, подчеркивающие особое неравнодушное отношение ко мне, лишь подтверждали, что я встретила свою любовь. И я поехала с ним, у меня тогда не возникло никаких сомнений в серьезности его намерений. Я не сомневалась и после, это, длилось довольно долгое время.

Надя замолчала.

— Если тебе больно или неприятно об этом вспоминать, то можешь ничего не рассказывать, — сказала я ей. — Давай ты примешь ванну, наденешь красивое платье, и мы пойдем ужинать, нас уже, наверное, ждут.

— Нет, Вера, нам необходимо поговорить, — твердо сказала сестра. — Все остальное потом, в том числе и ужин с королевской семьей.

Я усмехнулась, испытывая облегчение, потому что узнала черты прежней Надежды. Ее уверенность в себе нравилась мне больше, чем настороженность, граничившая со страхом.