– Нейман… – и снова девичий голос. Такой измученный и безжизненный, словно каждое слово говорившей давалось с огромным трудом.

– Кто вы? – вновь зашептала я, пытаясь разглядеть девушку, но погруженные в сумрак камеры не позволяли этого. – Вы знаете Неймана? – продолжила я, понимая, что только так смогу узнать хоть что-то. – Он мой друг. Мой хороший друг, – не замолкала я. – Вы тоже его знаете? Девушка? – звала ее я. – Вы меня слышите, девушка?

Я звала ее несколько минут, умоляя сказать хоть что-то, но она молчала.

Выбившись из сил, сжала голову ладонями. Боль стала просто невыносимой, и я упала на кучу соломы, приказывая себе продолжать бороться и ни в коем случае не сдаваться.

Тяжело дыша, прикрыла глаза, сдерживая рвущиеся наружу рыдания…

– Моего брата так звали… Нейман… – послышался голос в тишине, заставляя замереть.

– Брата? – ахнула я, холодея.

– Он так любил меня, – продолжала девушка, не обращая внимания на мой заданный вопрос. – Постоянно играл со мной… пока меня не похитили…

– Тамия… – у меня воздух выбили из легких. – Тамия, это ты?! – закричала я. – Боги, скажи, что это ты! Ну же? Не молчи!

– Ты знаешь мое имя? – моего слуха коснулся жалостливый всхлип, разрывая сердце на части.

– Знаю! – рьяно закивала я, словно она меня видит. – И брата твоего знаю! Тамия, это правда ты?

– А ты… – и снова душераздирающий всхлип. – Ты… настоящая? Мне это не мерещится?

– Настоящая! – рванула к решетке, морщась от боли, так как щиколотки обожгло болью от врезавшегося в кожу металла. – Я настоящая! Вот, видишь? – прилагая усилия и игнорируя боль, я просунула кисть руки между металлическими прутьями, махая ей. – Смотри сюда! Ты меня видишь? Тамия?

– Вижу… – девушка зарыдала, шмыгая носом. – Я тебя правда вижу…

Не могла поверить в то, что было столь очевидным – сестра Неймана жива.

«Боги… она действительно жива!» – захлебывалась я удушающими эмоциями.

– Брат… – всхлипывала Тамия. – Как там мой брат? А мама… папа? – она вновь заплакала, так надрывно и мучительно, что и у меня выступили слезы.

– Они ждут тебя, – зашептала я, вытирая влажные дорожки с щек. – Ждут! До сих пор верят, что ты вернешься к ним! Нейман каждый год празднует твой день рождения…

– Братик… мой старший братик… – плач девушки выворачивал мою душу наизнанку.

Невыносимо было наблюдать ее мучения. Я не представляла, что она пережила за столько лет заточения.