– Так это.. ну я… а в чем, собственно, дело? – кашлянул он, поправляя указательным пальцем сползающие с носа очки. Глаза магистра нервно забегали, и он прочистил горло, поднимаясь со стула.

Я дернулся вперед, но ректор удержал меня, недобро смотря на полуобморочного целителя, который внезапно схватился за горло, хрипя.

– Я… – кряхтел он. – Ректор, я…

Он царапал свою кожу, раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, а мы с парнями смотрели на него и даже не собирались спешить на помощь.

«Что сказать? Ректор скрывает множество секретов, один из которых его способности в магическом плане. Находись я в другой ситуации, то обязательно впал бы в шок от того, что он внебрачный сын сошедшего с престола правителя, но сейчас мне было не до этого. Все силы, как и эмоции, уходили на то, чтобы не падать духом и продолжать бороться дальше, отвоевывая наше совместное с Кристел будущее».

– Спрашиваю в последний раз, – произнес равнодушно ректор, спокойно наблюдая, как целитель сползает по стене, – почему адептка Товьер ушла с лекции не дождавшись ее окончания?

Глаза Эриота закатились, а губы начали синеть, и я забеспокоился, что магистр отдаст душу богам раньше, чем скажет нам то, что от него требовалось.

Один взмах ресниц главы академии, и целитель начал жадно глотать ртом воздух, испуганно отползая на заднице в угол, смотря на нас полными глазами ужаса.

– Ну? – угрожающе произнес главный маг.

– Я… – закашлялся он, – выгнал ее…

– Что?! – зарычал я словно раненый зверь, кидаясь в его сторону. – Специально, да?! – орал, хватая его за грудки. – Специально, чтобы ее похитили?!

Кулак взметнулся в воздух, встречаясь с челюстью целителя, который приглушенно застонал.

– Нет, – промямлил он. – Я просто… просто…

– Он просто издевался над ней, – ответил ректор, внимательно отслеживая реакцию окровавленного мага. – Сам выгнал ее, потому что Кристел переживала из-за Никса и не слушала материал. Это я точно знаю. Меня одолевали сомнения, что он все спланировал, но похоже нет. Магистр Эриот просто решил потешить свое больное самолюбие и насладиться мучениями Кристел, которой и без того было плохо.

Я задыхался от своих эмоций, они сводили с ума. Внутренний зверь желал растерзать этого жалкого слизняка, который наматывал сопли на кулак, жалобно скуля.

– Идем, Ксандер, – позвал меня ректор. – Оставь его, сынок, – добавил он, последним словом немного отрезвляя. – Не стоит мараться о такого, как он.

Дождавшись, пока я с парнями выйду в коридор, глава академии последовал за нами, направляясь к лестнице.