Знакомо звякнула банка мази, в нос ударил запах мяты.

– Расстегните, – прозвучал сухой приказ.

Доломан рванули так, что пуговицы отскочили с глухим фырканьем. Холодные пальцы вцепились в ворот рубашки и юркнули внутрь. Последний кусок железа в груди проморозило, будто на него опрокинули льдину. Внутри все онемело и покрылось коркой.

– Стойте, ваша светлость! Прекратите!

Александра узнала голос. Константин стоял на кромке леса, тяжело дыша, как после продолжительного бега, а на плече у него сидел основательно потрепанный Руссо.

– Ваше высочество, – отозвалась Марья Моровна. – Поверьте, так будет даже лучше. Живой он только обуза. Свое предназначение он выполнит и мертвым.

– Свое предназначение? – переспросил Константин. Он стремительно шагал к ним вниз по холму, и гусары расступались, давая ему дорогу. – Какое?

– Ну как же, сопроводить вас к Императрице…

Константин остановился напротив. Челюсть его заострилась, на ней от напряжения подрагивал мускул.

– В этом нет необходимости, я поменял свое решение, – сказал он негромко, но твердо. – Так и скажите отцу, я не поеду в столицу. Точнее, я отказываюсь от свадьбы.

В глазах Марьи Моровны угрожающе блеснуло.

– Приказ его величества был четким…

– Я помню приказ отца, и я осознаю последствия, но… – Он встретился глазами с Александрой, и голос его смягчился: – Но это моя судьба, и я волен связывать ее с тем, с кем желаю.

Марья Моровна опешила.

– Это из-за живого? Из-за него? – Внезапно догадавшись, она насмешливо скривилась. – Ах, из-за нее… вы все же узрели правду. Ну так что же, только скажите, и его величество достанет вам хоть полк таких, как эта, даже оденет их в мундиры…

Лицо Константина исказилось, он крикнул:

– Я не хочу полк! Я хочу… – Он осекся и закончил спокойнее: – Я лишь хочу, чтобы вы отпустили ни в чем не повинного человека…

Ворон хрипло, по-старчески крикнул.

– Хорошо же, – сказала Марья Моровна. – На этот случай у меня тоже есть распоряжения его величества.