- Узнает и переманит, – согласился я.

- Ну так и что мы должны говорить бойцам? – спросил Ша-арми. – «Ребята, давайте откажемся от денег и работы до весны. Срочно собираем вещи и сбегаем, потому что Шраму и Пятнашке кажется, что нам что-то угрожает?». Несмотря на прописанные условия в контракте, несмотря на защитные амулеты, несмотря на тройную оплату. Да ещё и весь отряд получит мудрым письмом запись, что мы послали уважаемого человека с такой щедрой просьбой. Серьёзно?

- Да, так это звучит совсем несерьёзно, – согласилась Пятнашка. – Но вы же можете помочь донести и нашу точку зрения? Или мы тут просто так поболтать собрались?

- А как? – уточнил Нож. – Вот возьми меня, я вам доверяю. И Нори, и Арми, и Хохо доверяют, и даже мы сейчас вашим доводам не верим. «Что-то этот граф нам подозрителен». Да первая мысль будет, что вы на него обиделись, и теперь всех под его неудовольствие подводите. И неудовольствие это нанесут мудрым письмом – ни стереть, ни изменить. Легче уйти из отряда со скандалом и послужить графу потом. Последствия нашего отказа будут очень неприятные. Такая запись ещё несколько лет будет нам жизнь портить.

Самое обидное в этих словах было то, что десятники были правы. Мы можем попробовать убедить их, но убедить рядовых бойцов нам будет ещё сложнее.

- Так вы нам верите или нет? – спросила Пятнашка, решив рубить с плеча.

- Пятнашка, ты прости, – ответил Хохо. – Я тебе верю и сомневаюсь одновременно. Я доверяю вашим предчувствиям, но нам неприятности всегда угрожают, а отказываться от тройного жалования…

Десятник развёл руками.

- Согласен, – поддержал его Нож. – Я вам верю, но мне никто не поверит.

- Я хочу вам верить, – признался Ша-арми. – Но пока не получается. Больше на какую-то мнительность похоже.

- Присоединюсь к Хохо и Ножу, – ответил Эр-нори. – От моей веры вам ничего не изменится. Вы и четверых десятников не можете убедить, а надо – пяти десяткам что-то объяснять. Это глупо.

- Давайте лучше подумаем, как нам уберечься в этой несомненно поганой ситуации, – предложил Хохо.

Обсуждение затянулось до ужина, но я в нём уже не участвовал. Не зная, какие на нас планы у новой администрации, нельзя им сопротивляться. Не зная, чем тебе могут навредить – нельзя подготовиться к этому. Но делать что-то было нужно, и я решил при первой же возможности всё-таки поговорить с Соксоном. Судя по всему, он один из немногих, кто может подсказать мне что-то стоящее в этой ситуации.

Следующий день пролетел незаметно. Тренировки, обсуждения и снова тренировки. Что угодно, лишь бы не забивать себе голову посторонними мыслями и нормально поспать. А на утро мы вместе с Пятнадцатой, как и было приказано, явились с ответом к графу Кадли. Тот принял нас в своём кабинете, и было похоже, что он его не покидал этой ночью.