– Милейший, – подозвал я слугу. – Будьте любезны узнать, что там происходит? И кто-нибудь скажет мне, где моя невеста?!

Милейший отлучился и пропал надолго. Я уж начал сердиться.

Когда слуги подали заранее приготовленные пироги и медовые хлебцы, я заметил графа Радолена с посланным мною слугой. Они беседовали в компании герцога Веста и нескольких господ и бурно жестикулировали.

– Граф, – поманил я его ближе. – Вы нашли леди Аннелору?

– Ваше Величество! – Мальчишка, белый, как полотно, подошел ко мне и опустился на одно колено. Выдавил: – На герцогиню напал кабан, и лошадь понесла. Сейчас ее ищут.

– ЧТО?! – Я тотчас вскочил, позабыв о сладостях и разговорах: – Кто ищет? Где?

Граф захрипел, оказалось, что я слишком сильно стянул его горло воротником рубахи.

– Люди герцога Веста… – прошептал юнец.

Герцог Вест уже благоразумно покинул обозримое пространство. Хитрец!

Я отпустил юношу и нашел взглядом Дикрана. Вот кто мне поможет!

– Виконт!

Друг немедленно подошел к нам:

– Слушаю, Ваше Величество!

Земля плыла и качалась у меня под ногами, мне казалось, круг поляны стал очень тесным и не хватает воздуха. Постарался все же не выдать своего состояния и вести себя как обычно.

– Я поручаю вам поиск леди Аннелоры. Мне только что сообщили, что ее лошадь понесла, испугавшись кабана. Маркизы нет на поляне.

Дикран поклонился и тотчас начал высвистывать кого-то особыми сигналами старой моряцкой дудки.

Праздник оказался скомканным. До самого вечера группы охотников и загонщиков прочесывали лес. От беспокойства я измучился и готов был сам искать Иниру, да только егеря заявили, что после охоты в лесу полно волков, и вокруг меня тотчас вырос частокол стражи.

На закате Аделаида убедила меня вернуться в охотничий дом:

– Ваше Величество, лошадь маркизы взята из конюшен герцога Веста. Его конюшни славятся отличной выездкой, если вашей невесте удалось спастись, лошадь привезет всадницу домой.

Только эти аргументы убедили меня вернуться в охотничий дом и подождать. Ко всеобщему удивлению, лошадь Ини уже стояла в конюшне. Искусанные ноги, запавшие бока и налитые кровью глаза говорили о бешеной скачке, о преследовании.