— Первый раз слышу, чтобы богиня страдала оттого, что она богиня! — развеселилась Ирэн, остальные эльфийки тоже заулыбались.

— Ну какая я богиня! — развела руками Милисента. — Какая я богиня? Вот явится настоящая Анурам…

— Скажешь, что замещала ее… Ну временно выполняла обязанности во время ее отсутствия, — присоединилась к всеобщему хихиканью Листик. — Ну чтоб ее место никто не занял!

Но Милисенте было не до смеха. Она скомандовала:

— Ыраламыр, встал! Немедленно! Собрал своих абордажников и занялся делом! В наше отсутствие ты остаешься старшим на корабле! Остальные построились! Вперед!

Милисента открыла портал в султанский дворец. Первыми шагнули в него Листик и Лунилимо, за ними шеренгой пошли драги. Когда все скрылись в сером облаке телепорта, туда вошла Милисента, напоследок погрозив пальцем замершим оркам. После того как переход закрылся, Ыраламыр с шумом выдохнул. На вопросительные взгляды людей-абордажников — оркам-то все уже было ясно — Ыраламыр пояснил, покаянно опустив голову:

— Анурам, наша великая богиня! Она пришла к нам под именем Милисенты! Как же я раньше не догадался! У нее верховой дракон! Разве может простая смертная, пусть даже очень сильный маг, владеть огнедышащим драконом!

— А Листик? — спросил кто-то из людей.

— Листик ее сестра! Она не просто Арыамарра, она младшая богиня!

— А леди Тайша? И еще две девушки — Рамана и Саманта? — последовал еще один вопрос.

— Они — свита богини, поэтому у них тоже есть драконы. — У Ыраламыра на все был обоснованный ответ.

— Это правильно, — заметил Тремаз, абордажник-человек, — некрасиво получится — богиня впереди на драконе, а ее свита за ней пешком бежит. А когда у всех драконы, то это правильно и демократично.

Орки посмотрели на него с осуждением — так говорить об их богине и ее свите! А Тремаз пожал плечами: мол, ну и что, что богиня? Наниматель не хуже других, а во многом и лучше. Главное, чтобы деньги вовремя платила. Хотя сам Тремаз теперь уже не совсем наемник, он чувствовал, что его связывало с Милисентой и Листиком нечто большее, чем договор найма, и он, старый циник, будет драться за этих девочек так, как ни за кого и никогда не дрался, драться насмерть! Он оглянулся на своих товарищей-людей и встретился глазами с Трапыром, тоже наемником с Граона. Тот кивнул, видно, испытывал то же самое.

Должность султанского глашатая только с первого взгляда кажется незначительной. На самом деле она очень важна и ответственна! Ведь кроме обязательно приглашенных существовала квота тех, кто желает попасть на большой прием без приглашения, в надежде, что султан рассмотрит его просьбу и, возможно, окажет милость, что-то из просимого да и выполнит. А попасть в зал большого приема можно только с разрешения султанского глашатая, вернее, только после того, как глашатай объявит имя вползающего, потому что в зал можно было только вползти. Такой проситель полз до тех пор, пока султан не разрешал ему подняться и стать к стенке. Встать к стенке зала больших приемов — это было султанской милостью, потому как неугодного могли и выбросить из зала, причем выбросить по частям. Но сегодня, слава Единственному, никого не выбросили, всех поставили к стенке. Это тех, кто был официально приглашен. Оставались еще официально не приглашенные просители, они толпились у дверей, заискивающе заглядывали в глаза глашатаю и с большим почтением предлагали ему подарки. Вообще-то должность называлась не «глашатай», а «министр — распорядитель церемоний», и определять очередность неприглашенных просителей входило именно в обязанности этого министра-глашатая. Понятно, что должность была не только ответственная, но и очень хлебная.