— Что ж, спасибо, Ваша Светлость. Справедливо… — рыжекудрая прокашлялась. — С вашего позволения, я уже вторую неделю простаиваю в порту с товаром и безо всякого толку и мечтаю уже поскорее поднять паруса и смотаться, наконец, из этого места. Неплохо было бы получить за простой небольшую компенсацию, — увидев, что мужчина во главе стола слегка кивнул одобрительно головой, капитанша заговорила уверенней. — В бою «Золотая сколопендра» получила повреждение, которое мы ликвидировали своими силами. В моих записях есть стоимость всех материалов, плюс работа людей…

— Это все хорошо. А лично для себя чего вы просите? — такое ощущение, что у Освальдра Дриорского был план добрых дел, которые нужно было совершить. И, не осуществив его в срок, он рисковал навлечь на себя большие неприятности…

— Для себя я бы хотела, — заявила Гайде после кратких раздумий, — сменить торговый патент на стандартный. Четыре года назад я имела честь получить королевское помилование, но в связи с этим, как вам хорошо известно, вынуждена платить в государственную казну двойной процент от своей прибыли. Если это возможно изменить, я буду… бесконечно благодарна, — герцог молчал. Слегка нахмурившись и закусив губу, Шивилла уж было озаботилась, что ляпнула что-то лишнее.

— Гайде проверку на наглость прошла, — наконец спокойно выдохнул Его Светлость. — Вы получите все, что просили.

— Огромное спасибо! — Шивилла сделала то, что не подобает воспитанной даме… никаких непристойностей, просто сняла шляпу и поклонилась.

Тут темноволосая девчонка соскользнула со своего места и юркнула за спинку отцовского кресла, склонившись к его уху и сообщая сведенья, вестимо, повышенной секретности.

— Это судовой врач, который, как ты утверждаешь, тебя спасал? — девочка кивнула, а он подозвал рыжего лекаря жестом к себе.

— Лауритц Траинен, доктор медицины, Ваша Светлость.

— Можете поцеловать мне руку, — мужчина медленно протянул ладонью вниз левую кисть, пальцы которой были украшены простым золотым кольцом и массивным перстнем.

«Спасибо, что-то не очень хочется…» — подумал Ларри про себя, но на деле, конечно, не позволил себе такой дерзости. Геройство геройством, но зарываться никогда не нужно, особенно, зная крайне неприветливое отношение Его Светлости к медицинской братии, зародившееся после известных событий. Подумаешь, одним из многочисленных «пунктиков» умного мужчины было то, что все врачи — лжецы и шарлатаны, раз кто-то из них однажды не сумел спасти его возлюбленную супругу… А, коротко прикоснувшись губами к перстню, Траинен, как назло, вспомнил, как он целовал руку Олли, когда та порезалась на камбузе. Неуместное воспоминание едва не заставило его нервно рассмеяться, но он вовремя сдержался.