— По вашему, миледи, степняки у стен Мелоранжа?

— Или уже в городе.

Император задумался о чем-то, поглаживая Эфес.

— До Мелоранжа тридцать миль — меньше дня в седле.

— Точно так, ваше величество, — кивнул Уильям Дейви. — При желании, Степной Огонь сможет завтра атаковать нас.

— Тогда нам необходимо перестроиться, — приказал Адриан. — Генерал Дейви, уберите все имперские флаги. Должны остаться лишь знамена Шиммери. Принц Гектор, прошу вас вывести свои полки вперед. Вы пойдете авангардом, искровая пехота — за вами.

Южанин откинул волосы со лба, нахмурился.

— Ваше величество, мы уповаем на помощь Праматери Янмэй, разве не так?

— Янмэй Милосердная держит руку на нашем плече.

— Не будет ли Праматерь добрее к нам, если в авангарде пойдут ее полки, а не мои?

— Военная хитрость поможет победе, — милостиво пояснил император. — Ваша армия сейчас многочисленнее моей. Она выглядит весьма внушительно. Если вы пойдете впереди, Степной Огонь не станет атаковать в лоб и захочет обойти нас. Имея вдоволь конницы, он легко сделает это и нападет с тылу. Вот там-то, при помощи Янмэй Милосердной, его и встретит моя пехота.

— Премного благодарю, ваше величество.

Принц Гектор скомандовал перестроение. Шиммерийцы выдвинулись вперед, сверкая полированными щитами. Имперские полки опустили знамена, разбились на роты, рассредоточились между телегами обоза. В таком порядке и двигалось войско вечером, когда впервые встретило западных разведчиков. Несколько всадников появились в поле, приблизились на расстояние ясной видимости — и умчались прежде, чем южане организовали погоню.

— Скоро, — кратко отметил Дейви и выставил двойные караулы.

Этой ночью шиммерийцы развлекались с особым усердием. Кто-то бегал голышом из шатра в шатер, визг и смех не смолкали до рассвета. На марше Уильям Дейви с негодованием доложил императору:

— Южные павлины спят в седлах! Все, как один, клюют носами! Ни на что не способны. Ваше величество, запретите оргии!

Владыка равнодушно пожал плечами:

— А ты как думаешь, Менсон? Запретить?..

В своей жизни Менсон потерпел одно большое поражение. Не из-за пьянства или усталости, или низкой дисциплины. Катастрофа вообще не зависела от Менсона: она произошла по вине дурной случайности и одного благородного идиота. Если бы Менсону предложили провести последнюю ночь перед гибелью так, как принц Гектор с Катрин Катрин, он бы вряд ли отказался.

— Неважно, владыка, — ответил шут. — Все это неважно. Пускай себе, что хотят…