— Вижу, милорд. Делайте выбор. По мне, стена важнее.

Герцог сжал кулаки, заскрипел зубами от бессильной злости.

— Тьма. Тьма! Тьма!! …Все на стену! К чертям пожар! Воины — на стену!!

Джоакин дернулся в растерянности. Несколько греев помогали тем немногим, кто спасся из огня. Остальные ринулись к стене следом за лордом. Куда бежать? Кому больше нужна помощь?..

Женская рука поймала его за локоть.

— Идите со мной, Джоакин Ив Ханна.

В кабинете покойной императрицы горели свечи. Искровая машина испустила последний дух вчера, и никто даже не пробовал ее починить. Стоял холод, леди Аланис куталась в шубу.

— Садитесь, Джоакин.

Она указала ему на кресло, но сама осталась на ногах, мерила кабинет неспокойными шагами зверя в клетке.

— Как видите, мы погибаем, — сказала Аланис очень ровно, без тени страха.

— Нет, миледи! Мы выигрываем все бои, и потери врага во много раз больше наших!

Она отмахнулась:

— Чушь. К Серпу приходят подкрепления. И на его стороне — трехсоттысячный город. Мещане боятся нас, но в трущобах Фаунтерры полно тех, кто готов рискнуть головой за монету. Нищие, бродяги, воры, подмастерья — все они голодают и мерзнут зимой. Серп даст им пару глорий и миску гуляша — и они возьмут в руки арбалеты. За каждым, кого мы убьем, придут пятеро. Стэтхем обещал привести войско через двадцать дней. Мы не выдержим столько.

— Вы хотите… — Джоакин поискал слово, — …отступить? Я могу вывезти вас на лодке. Ночью мы проберемся так, что не заметят.

— Я не из тех, кто выбирает бегство, — Аланис положила руку ему на плечо. — Но действительно хочу, чтобы вы пробрались на берег. Один, без меня.

Он вскочил:

— Я не брошу вас в беде, миледи!

— Не об этом прошу. Спасите меня, Джоакин! Спасите всех нас!

— Как?!