– Старые кривотолки и тайны мы исключили. Пора отсылать прочь лишних людей и создавать новые недосказанности.

– Иначе никак, – усмехнулся герцог. – Погоди еще, хотел бы знать под запись напоследок: велик ли уровень опыта Эо?

– Сложный вопрос. Он накопил раха, запас огромен, и я понимаю его источник, что пугает меня всерьез. Эо смог впитать то, что утратил Оллэ… Этот запас дал ему немалую силу, но был за время насаждения болезни в долине частично истрачен. Потому я, устранивший Эо и впитавший его раха, получил не так и много, лишь остаток сил. Видно, пора мне вслух оценить и его, и еще то, что вы, по нашему примеру, именуете кругами опыта. Начиная с седьмого, развитие не сводится к накоплению знаний или навыков. Седьмой круг – нечто вроде вершины гор, куда нэрриха может добрести, опираясь на посох опыта. Далее ему откроется иной путь, станет посильно слияние со своим ветром, теперь я отчетливо вижу… Но, чтобы перейти к высшим уровням развития, надо иметь полную душу. Эо истратил себя на ненависть и жажду власти, то и другое подобно камню на шее. Эо не смог подняться выше и в общем-то… тонул? Погибал. Он не мог удерживать раха, словно раненый человек, теряющий кровь и не способный залечить рану. Но всё же, если оценивать его силы на момент гибели условно и примитивно, со всеми оговорками… Я принял достаточно, чтобы ощущать себя в седьмом круге по опыту и даже в восьмом – по накоплению раха и потенциалу развития. Эо был духовно «шестеркой», по опыту мог претендовать на большее, а раха накопил еще на два-три круга сверх возможностей, ограбив, как я ощущаю – по крайней мере двоих, в том числе Оллэ. Уровень последнего лишь по духовной составляющей на два-три круга выше любого из нас, живущих ныне.

Писари заскрипели перьями, внося последнюю запись. Передали листки, последовательно сверенные и подписанные грандом, герцогом и мирзой, указавшими помимо своих титулов и полное расположение друг к другу, готовность далее решать дело миром и без обид. Факундо чуть подумал и жестом предложил Ноттэ тоже поставить роспись.

– Нэрриха не владеют землями и не имеют власти над людьми, – улыбнулся Ноттэ, рисуя замысловатый и безупречный знак своего ветра.

– Но в этот час ты – наше единственное провидение, – грустно улыбнулся гранд. – Я желал бы иметь подтверждение своим словам.

– У-у, к святым меня еще не причисляли, – прищурился нэрриха.

– И не жди, разве что посмертно, как мученика, – урезонил Факундо, откинулся на подушки и прикрыл веки.

Это была последняя фраза гранда, доступная слуху писарей и иных людей, сочтенных посторонними. Их выдворили из зала, напоследок поручив неустанно следить друг за другом и так исключить подслушивание… Хотя всякому известно: нельзя услышать того, что желает сокрыть нэрриха большого опыта.