— Я читала то досье, — объявила Джил, глядя птице вслед. — Странные они. При богах стали бы монахами. А так… Без толку чудили.

— В том-то и дело, — возразил Джон, запахивая ворот плаща. — При богах они были бы обычными бездельниками. Чтобы попасть в монахи, когда правила Хальдер, нужно было… — он принялся загибать пальцы. — Родиться в хорошей семье, это раз. Пойти в обучение, это два. Не помереть в обучении, это три. Словом, любой подготовленный монах наших магов из "Тайной зари" на завтрак бы жрал. Пачками.

Джил улыбнулась, не разжимая губ.

— А ты?

— Что я? — растерялся Джон.

— Стал бы монахом? Если бы тогда родился?

Джон усмехнулся:

— Я же единственный сын в семье. Мне по закону нельзя было. Да и то: если бы и родился в те времена, то не здесь, а в Твердыне. Мать оттуда была.

— Помню, — кивнула Джил. — А там как в монахи брали?

— Там принимали всех подряд. Из любого сословия, хоть старших, хоть младших. Даже девочек. В женские монастыри.

— И ты мог пойти, значит, — заключила Джил. — Поучился бы малость. Зато занимался бы всякими волшебными штуковинами.

— Не, — покачал головой Джон, — не пошёл бы. В Твердыне монахам с бабами трахаться было нельзя. Как жить-то?

Джил подумала.

— Так и у нас было нельзя, — сказала она неуверенно.

— Вот я и говорю, — подтвердил Джон. — Не пошёл бы.

— Да ну тебя, — сказала Джил и отвернулась. Джон перегнулся через борт и сплюнул в волны.

— Подгон взяла? — спросил он. Джил хлопнула по небольшой сумке на боку:

— Здесь. Только как бы нам самим там не остаться. С таким подгоном.

В сумке были амулеты. Медицинские: один — от лёгочной хвори, другой — от лихорадки, третий — укрепляющего действия, чтобы залатать дыры в убогом арестантском здоровье. У Морли оказалась свежая партия товара, Джон не стал торговаться, и старый бармен, расщедрившись, добавил к купленным трём амулетам ещё один, обезболивающий, каким раньше частенько случалось пользоваться Репейнику.

— Всё в порядке, — буркнул Джон. — Индюк договорился, кинул через "глазок" весточку местному начальству. У него здесь старые связи, нас никто не будет досматривать.