…И, к сожалению, выпустил из поля зрения Софи. Она отчаялась разговорить меня и вознамерилась разобраться непосредственно с Лидией. Теперь я беспомощно наблюдал, как безумица насмешливо кривится в ответ на возмущение Софи.

– Эмиль, уведи жену. Немедленно.

– Софи все равно собиралась выяснить отношения с твоей Лидией, так что уж пусть.

– Она не моя! – рявкнул я. – Прекрати ерничать! Ты что не понимаешь, как это опасно?

– Что она может сделать? В ее откровенном платье даже кинжала не спрятать…

– Эмиль, ее самое страшное оружие – это слова. Ты до сих пор этого не понял?

Лидия наклонилась к Софи и что-то ей сказала. Девушка от нее отшатнулась и побледнела. Краем глаза я заметил встревоженного капитана охраны, который торопливо пробирался к нам, лавируя среди гостей. Лидия требовательно выставила ладонь, но Софи отчаянно замотала головой и схватилась за кулон на шее. Сердце заныло от дурного предчувствия. Расхохотавшись, Лидия снисходительно потрепала Софи по щеке, точь-в-точь скопировав меня с помчиком.

– Господин Бурже, объяснитесь, – потребовал багровый капитан. – Вы гарантировали, что поймали Серого Ангела! Но драгоценности из покоев помчика украдены, вместе с браслетом в подарок его будущей невестке. Вы понимаете, какой это скандал?!?

В глазах потемнело. Если только Лидия посмела… Я оставил Эмиля разбираться с охраной и на негнущихся ногах направился к безумице.

– Довольно, – процедил я, оттаскивая ее от Софи, на глазах у которой уже выступили слезы. – Дайте сюда.

Я вырвал из ее рук сумочку и вытряхнул содержимое на кстати подвернувшийся столик, понятия не имея, что буду делать, если вдруг найду… И облегченно выдохнул, обнаружив лишь обычные женские мелочи, а потом сгреб обратно гребень для волос, знакомую серебряную шпильку для волос, прозрачный черный шарфик, несколько раскатившихся золотых монет и пузырек с духами.

– Что вы себе позволяете?!? – прошипела Лидия, отталкивая меня в сторону и вырывая сумочку. – Ваше поведение оскорбительно! Совсем сдурели от ревности?

Печальная мелодия флейты поглотила ее возмущение, а слова утонули в пронзительно чистом и нежном женском голосе. Я обернулся вместе с остальными гостями. Юный бард старательно выводил причудливые переливы на флейте, а рядом с ним пела… Я не смог подобрать слов. Уродливая до невозможности карлица, на которую природа пожалела даже красок. С белой гривой волос, безбровая и красноглазая, певица была отвратительно прекрасна в своем уродстве. Ее голос звенел невыносимо нежно, словно волшебный колокольчик, зачаровывая душу и заставляя забыть о зримом обличье поющей.