– Вы болван, – прошептала Лидия. – Баран стоеросовый… Что же вы натворили!

Я не стал больше выслушивать ее оскорбления и направился к Эмилю. Он уже крепко держал за локоть невзрачного господина, который выглядел на удивление невозмутимым. Его отвели в сторону и обыскали, но ничего не нашли. Капитан был в отчаянии, а Эмиль раздосадован.

Крики ужаса за моей спиной прервали хрустальный перезвон песни. Я раздраженно обернулся, ожидая узреть очередную выходку безумицы, но увиденное заставило мое сердце остановиться. Словно ночная бабочка, пришпиленная невидимой рукой, в воздухе висела Лидия, задыхаясь и отчаянно царапая себе горло. Вокруг нее моментально образовалась пустота. Я выхватил клинок. Очередной всхлип – и она разорвала на себе ожерелье, которое брызнуло во все стороны алыми каплями рубинов.

– Брось оружие, или я сломаю ей шею, – прорычал Фарид, вступая в образовавшееся пространство. Кандалы висели на нем бесполезными обрывками.

Пальцы разжались, выпуская клинок. Как ему удалось сбежать? Я думал, что его колдовство заключалось в запредельной физической силе, с которой была вынесена дверь Зеленого зала, но теперь… Теперь я понял, как были убиты опытные бойцы ордена. Фарид свернул им шеи, даже не прикасаясь к ним, усилием безумной ярости… Мне казалось, что я все предусмотрел, но теперь… Теперь ценой моей ошибки могла стать жизнь Лидии…

– Отпусти ее, – выговорил я, чувствуя, как ноет болью священный символ на груди. – Что ты хочешь?

Вместо ответа безумец пошевелил пальцами, словно стискивая их в безжалостном захвате, и Лидия захрипела. Я сделал шаг вперед.

– Ты же пришел за профессором. Зачем тебе она? Отпусти ее, и я скажу, где он.

Налитые кровью глаза зверя в человеческом обличье уставились на меня.

– Ты! Почему я не могу достать тебя?

– Я без оружия, – я выставил ладони перед собой и ногой подтолкнул ему свой клинок. – Бери мое. И отпусти ее. Давай поговорим.

Лидия прохрипела что-то протестующее, а в следующую секунду рухнула на пол, зайдясь в приступе кашля. В руке Фарида блеснул клинок, острие которого уперлось мне в грудь. Эмиль застыл в отчаянии, готовый подать знак стражникам, но я знал, что они не успеют. Паника среди гостей прошла, и любопытные глупцы стремились увидеть колдуна вблизи.

– Говори!

– Профессор мертв.

– Врешь! – зарычал безумец, усилив нажим острия. В груди стало жарко.

– Он повесился в камере, – я говорил очень тихо. – Не выдержал того насилия, что ты совершил над ним. Его смерть на твоей совести, Фарид. Найди в себе силы признать это…

– Заткнись!