На глазах растерянных домочадцев громилы вывели Антона из дома и усадили в экипаж. У меня не хватило мужества обнять его, иначе он бы заподозрил неладное и выкинул бы какую-нибудь глупость.

– Госпожа, а куда они везут Антона? – рискнула спросить Пиона.

За ее подол цеплялась сопливая девчонка лет пяти с красной россыпью на щеках и канючила сладкое. Ее нытье больно отдавалось в висках.

– Да дай ты ей эту клятую конфету! – не выдержала я.

– Ей нельзя. У нее золотуха, куда ей столько сладкого…

– Нельзя? – я расхохоталась до слез, представив, как поживятся рыбы этой заморенной соплячкой, но потом оборвала себя. – Заткни ее. И собирай вещи. Только самое необходимое. Следующим дилижансом вы все поедете в поместье в горах. Если успеете…

– А как же?.. Так ведь дети. Разве можно их везти? Дорога-то неблизкая, Микочка еще слабая после болезни, ей тяжело. А у Мартена… А пекарня, госпожа?

– Заткнись, – устало процедила я. – Делай, что сказано. Чтоб к моему возвращению вас здесь уже не было!

Я пошла прочь, не обращая внимания на ее крики вдогонку.

– Госпожа! Куда вы? Вы же даже не переоделись!..

Если бы только можно было также просто вытащить Кысея из обреченного города… Но я все равно попытаюсь. В этот раз я не отступлю, Единый. И так просто свое не отдам.

Дылда виновато плелся за мной. Я торопливо взбиралась по узкой дорожке на холм, с тревогой поглядывая на линию горизонта. Занимался рассвет, обещая очередной аномально жаркий осенний день. Какая же я была идиотка, что не заметила странностей погоды, что не прислушалась раньше к предчувствиям, что закрывала глаза на видения! Синяя гладь моря пока еще дышала обманчивым покоем…

– Вы уж простите, госпожа, но ваш святоша провел меня… И как ведь хитро, он с дружком своим сговорился, а сам…

– Заткнись, – прервала я бесполезные оправдания, останавливаясь перевести дух. – Мне нужно, чтобы ты похитил инквизитора.

Дылда испуганно отшатнулся от меня.

– Как можно!.. Побойтесь бога!..

– Успокойся. Его надо всего лишь похитить и вывезти из города, куда скажу.

– Госпожа, дык невозможно это. У меня и людей-то надежных нет. А потом…

– Сам справишься.

Громила покачал головой, и в висках противно заныло.