В доме что-то неуловимо изменилось. Я пытался понять, что именно, застыв на пороге, но профессор распахнул дверь с таким несчастным видом, что у меня сжалось сердце.

— Что случилось?

Пойдем, Кысей, проводишь меня в Академию. По дороге поговорим.

Извините, но я хотел увидеть Нишку. Она же у вас? Вы упомянули, что предложили ей…

На верхнем этаже раздался глухой грохот, как будто уронили что-то тяжелое. Профессор горестно вздохнул и втащил меня в дом.

— Это ужасно. Она оказалась чересчур деятельной особой. Нет, я понимаю, что госпожа Чорек испугана, но устраивать ловушки в доме — это уже перебор…

— Ловушки? — я в растерянности огляделся по сторонам, и до меня наконец дошло, что было не так. Дом был залит светом. Темное и неухоженное жилище при свете многочисленных светильников выглядело удивительно жалким, безжалостно выставленным на всеобщее обозрение пыльными углами, рассохшимися половицами и потрепанной мебелью.

— Весь день вчера стучала… Навесила новых замков, расставила везде светильники и охоронки… Я теперь ночью по собственному дому опасаюсь ходить, вчера в темноте споткнулся о растяжку и чуть с лестницы не полетел… Сейчас крышу чинит… Никакие увещевания не работают, она не хочет слышать разумных доводов. Поговори ты с ней, может, убедишь, что ее надежно охраняют… и что нет нужды разносить мой дом в пух и прах…

Я высунулся в окно и задрал голову. Нишка сидела на крыше и остервенело отдирала старую черепицу, обнажая перекрытия. Под окном в сугробе уже скопилась внушительная куча осколков.

— Инквизитор Чорек, доброе утро. Спуститесь, пожалуйста.

— Мне некогда, — огрызнулась она и ударила молотком по еще одному ряду черепицы, брызнувшей осколками.

— Я хочу поговорить о Сером Ангеле и… крете Хризштайн.

Нишка вздрогнула и промазала, больно заехав себе по пальцам. Она скривилась и затрясла рукой:

— Что с ней?

— Спуститесь, пожалуйста.

— Мне некогда, — она упрямо надвинула на лоб вязаную шапочку и продолжила свое занятие.

— Мне нужно знать, что вам сказала Лидия. Про Серого Ангела.

— У нее спроси.

— Почему вы решили, что крета Хризштайн подверглась насилию с его стороны? Она сама вам так сказала?

Нишка уставилась на меня, как на демонское отродье, потом крякнула, стиснула в руке молоток и полезла спускаться. Она наступала на меня, воинственно задирая голову и стараясь казаться выше.