— Откуда он у вас?.. — холодная тьма оникса обожгла мне пальцы, когда я взял его в руки.

— Забрал у Луки. Бедный мальчик так не хотел расставаться с этой цацкой, что пришлось…

Слова Джеймса утонули в глухом тумане, заклокотавшем в висках. Лука? Это невозможно! Разум еще пытался придумать логическое обоснование, как браслет мог оказаться у дурачка, но… Нет, нет и нет! Мальчишка совсем на нее не похож! Другой овал лица. Красные глаза. А грудь? Куда она дела грудь?!? Если снять очки на пол-лица? И парик? И фальшивую бородавку? Что тогда останется? Я зажмурился и потрусил головой.

— Вам нехорошо? — встревожено спросил Рыбальски. — Вы меня слышите?

— Лука носил браслет? — еле выговорил я.

— Что? Что вы там шепчете?

— Этот браслет был надет на Луке? — повторил я громче.

— Будто бы вы не знаете, как мой мальчик привязался к вам! Конечно, он носил ваш подарок, не снимая!

Привязался ко мне… Смешно. Это я привязался к мальчишке, искренне жалея несчастного дурачка и защищая его от жестокости… О господи! Нашел, кого защищать! Нервный смешок превратился в хохот, а потом я уже не мог остановиться.

— С вами точно все хорошо? — переспросил Рыбальски и добавил в сторону: — Ну точно, псих же…

Слезы выступили на глазах, я согнулся пополам, задыхаясь в истерическом смехе.

— Вот, попейте водички, — подвинул он ко мне стакан. — И это… не смею больше задерживать. Больше не хочу видеть вас рядом со своими детьми…

Детьми! Это вызвало новый приступ хохота. Память мстительно подсовывала мне чумазую рожу Луки, как он ковырял в носу, как закатил истерику, не желая купаться, отказываясь идти в бани и к цирюльнику… Взрыв хохота сменился беспомощными всхлипываниями, когда я представил бритую наголо светлую вояжну Ланстикун, безропотно таскающую ведра воды и выносящую за мной горшки…

— Ну что же это за напасть такая? Послать за лекарем? — суетился возле меня Рыбальски.

Лекарь? О да! Лука же так самоотверженно ухаживал за мной!.. Поил шоколадом! И тут я вспомнил, как спустил с мальчишки штаны и отлупил ремнем по заднице… Господи! Как же я был слеп! Я же просто не хотел замечать очевидного!.. Порезанные руки и лицо сразу после ограбления оранжереи! Постоянные отлучки! Ревнивая злость! А Лешуа? Конечно, он не будет встречаться с Лидией! Зачем? Если она и так у него на виду, пока он гостит в доме Рыбальски! Смех захлебнулся. Все против меня. Я схватил стакан и выпил воду залпом.

— Мне надо увидеть Луку.

— Вы не слышали? Я не желаю, чтобы мой сын общался с вами!

— Придется.

Вытащить паскуду за шкирку из особняка и сдать бойцам, которые караулят меня возле экипажа. Чего церемониться?