Отец Васуарий подтвердил мою догадку.

— Неужели размером с человеческую голову?

— Именно, — кивнул казначей. — Невероятно чистый и большой рубин.

— Сколько же он стоил? Как мастеру Гральфильхе удалось купить его для часового механизма ратушных часов?

— Вы что-то путаете, — нахмурился отец Васуарий. — Старший Рыбальски никогда не продавал камень. Хотя бы потому что ни у кого не было таких денег…

— Я ничего не путаю, — перебил я его. — Видел все собственными глазами. Часы в ратуше и огромный рубин на оси анкерного механизма. Именно такой, как вы описывали.

— Да не может этого быть! Для Рыбальски камень был семейной реликвией, приносящей пусть проклятую, но удачу. И даже то, что балбес Джеймс разбил его ради девчонки, не могло бы заставить…

— Однако заставило. Рубин теперь в часах. Это факт. Кстати, вы позаботились о приглашениях?

Казначей нервно вытер пот с лысой макушки и поправил очки, сползающие с крючковатого носа.

— Видите ли… — замямлил он.

— Говорите прямо.

— Вы сильно досадили Рыбальски. Он видеть и знать вас не желает.

— То есть, приглашений на званый вечер у меня нет? — помрачнел я.

Отец Васуарий виновато развел руками.

— Замечательно. А Шарлотта?

— Что Шарлотта?

— С ней я не ссорился. Может, стоит напомнить, что в свое время я оказал ей услугу с Сигизмундом? Разумеется, в долгу я не останусь.

— Хорошо, я попробую, — посветлел лицом казначей и вздрогнул.

За окном прогремел раскат грома. Началась долгожданная весенняя гроза, разгоняющая удушливый зной последних майских дней.

Но моя радость была преждевременной. Шарлотта не захотела идти против воли мужа и приглашать меня на званый вечер. Мысль о том, что Хриз будет там, а я не смогу до нее добраться, приводила меня в глухое бешенство. Идти на поклон к Лешуа и просить его о помощи не хотелось. Сообщение воеводы Дюргера о том, что его бойцы, оставленные в засаде в доме на Фидеркляйд плац, упустили безумицу, тоже не прибавило радости.