— Но мне же будет позволено… иногда выбираться в Винден по делам?

— Зачем это?

— Дела лечебницы… и другие… Кстати, я бы хотел пригласить профессора Бринвальца погостить в замке, это возможно? И послать приглашение профессору Адриани… Моим будущим пациентам нужны самые лучшие душеведы.

Отец Валуа лишь раздраженно махнул рукой, мол, делай, что хочешь, и захлопнул за мной дверцу экипажа. Мы уже собирались тронуться в путь, но тут я высунулся и спросил:

— Кстати, а где отец Георг? Я думал, он придет попрощаться или…

— Он занят. Езжай уже!

Я шел по мосту к воротам замка, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Тревога росла снежным комом с каждым шагом. Страшные картины мелькали перед внутренним взором, сменяя одну другой. Встретивший меня воевода Дюргер был спокоен и безукоризненно вежлив с моими сопровождающими.

— Никаких происшествий в мое отсутствие? — спросил я, и голос предательски дрогнул, выдавая волнение.

— Никаких, фрон, — поклонился он.

От сердца немного отлегло. Двоих братьев Ордена разместили со всеми удобствами в северном крыле, а я извинился и сразу же, не переодеваясь, направился в библиотеку.

— Как она? — спросил я, едва за мной и воеводой закрылись двери библиотеки.

— Хорошо, — он немного поколебался и добавил, смущаясь, — ток вот жрет много…

От сердца отлегло.

— Здоровый аппетит — это хорошо, — улыбнулся я.

— А давеча Спирьку-то подстерегла в оранжерее, — продолжал докладывать воевода. — Лопатой его шандарахнула и попыталась деру дать. Но мои орлы ее скрутили, вином напоили и обратно в клетку засунули.

Я откинулся в кресле и прикрыл глаза, слушая обстоятельное повествование воеводы Дюргера о моей пленнице.

— Записки с грязной посудой все-то нам отправляла, — хмыкнул он в усы, — как вы, фрон, и говорили, но окромя меня их читать-то никто не читал… Вон, лежат…

Я неохотно открыл глаза и уставился на целый ворох скомканных листов, испещренных почерком безумицы. Неугомонная зараза. Мне ужасно захотелось ее увидеть.