Ни в каких советниках Пол не нуждался, он нуждался исключительно в прислуге. И в ней Пол тоже не нуждался, владычица при таком звере была исключительно формальностью. Если он так и останется в человеческой форме, слушать здесь станут не её, а этот концентрат темной энергии, вернее — созданное для защиты мира существо, способное к саморазвитию и после гибели создателя эволюционировавшее в недоброго божка. Она представила себе, каким божком стал бы отцовский лис, поглотивший силу четверых, закончи тот начатое, и содрогнулась. Он стал бы близким первозверю.

При звере робели даже её охранницы, которых к вечеру и в самом деле собралось семеро, шесть девчонок, тот самый «молодняк», который приехал выиграть лошадку, и Мадора. Одна Веля Пола больше не боялась, может потому, что поняла, наконец, его природу, а может и вопреки этому.

И, к сожалению, больше не любила. «Неужели это я, — думала она, слушая заздравные тосты и изредка бросая быстрые взгляды на его серьёзное, по-прежнему симпатичное, но больше не притягательное лицо, — собиралась за ним идти, как долбаная Ханна Каш, в какую сторону он бы не направился? Да, кажется я. Но не за ним. Вернее, за ним, но не за этим, каким он явил себя теперь, а за тем, которого сама себе придумала, потому что маленьким он был пушистым и с милым розовым носиком. С удивительно милым носиком. И даже в большом звере я видела маленького нежного зверёныша, укусившего меня за палец. Он ездил в кармане моей кофты и ел со мной из тарелки овсяную кашу с сухофруктами. А мне хотелось просто кого-нибудь любить, всё равно, кого…»

Она ушла к себе в покои. Где поселился Пол, Веля не знала, а спрашивать его не стала. Всё равно он был нигде и везде, особенно — ночью. Чтобы было не так грустно, она снова забрала к себе прежнюю горничную, Таки, но грусть никуда не делась. Таки вместе с «верной слугой» Зейной, деловито осматривала её шкафы, чтоб запомнить, что где лежит и быстро подавать. На ней уже красовалась дворцовая униформа, дополненная розовым бантиком. Веля попробовала с ними поговорить, но быстро поняла, что ей нечего сказать, и что обе говорят совсем не то, что хотелось бы слышать, и отослала всех. Затем села за столик, где раньше вышивала её мать, и стала сидеть, глядя на пламя керосиновой лампы.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала она.

Дверь открылась и в комнату зашла бледная королева Вассара, уничтоженного вместе с другими землями. Только теперь Веля поняла, что ни её, ни принца на вечернем пиру не видала.

— Где Фип? С ним всё в порядке? — спросила Веля встревоженно.