Она села в кресло и принялась наматывать на палец и распускать короткую синюю ленту, потому что руки жили своей собственной жизнью и ничего с ними сделать не получалось, можно было только постараться сделать не слишком заметными их суетливые и нервные движения.

— Мне не нравится то, как ты смотришь на меня, — произнёс Пол, — и этот демонстративный траур не идёт ни тебе, ни той, за кого бы тебе хотелось, чтоб тебя принимали. Давай решим этот вопрос сейчас, чтобы он не всплыл потом, потому что сам по себе я быть не могу, при мне всегда есть человек, правитель. И я не для того столько сил и времени вложил, чтобы снова менять род. Я не хочу постоянно наблюдать такое выражение лица, будто ты хлебнула чистой жёлчи. Давай ещё раз разложу по полкам, что происходит.

Веля села ровнее. В носу неприятно защипало.

— У тебя не было ничерта, кроме чемодана вещей и комнаты в общаге, — начал зверь в теле человека, — но я привёл тебя сюда. Я дал тебе остров, который можно было развить и научил, как это сделать. Глядя в суть вещей — я дал тебе уверенность в своих силах и в том, что ты можешь на что-то влиять. Я спас столько людей и земли, сколько смог в одиночку. Я посадил тебя на трон. Теперь, что делал топорылое величество? Он воевал, убивал людей и уничтожил моих братьев и сестру, а на десерт произвёл апокалипсис. Он приставлял к тебе своих шпионок, а на вон той виселице собирался вешать твоих ганцев, чтобы сломать тебя и добраться до меня. Ещё денёк — и у него бы всё получилось, а затем Либр стал бы необитаемым. Ты живёшь в долг, как говорил дохлый охранник, но теперь ты должна не только мне, а ещё и всем им, — Он кивнул на шумящее человеческое море. — Став королевой, ты можешь изменить их жизнь в лучшую сторону на самом деле.

Веля молча глядела на площадь.

— Это не казнь, а справедливое воздаяние ему и мне, это твоя плата за самоидентификацию и возможность на что-либо влиять в гораздо больших, чем раньше, масштабах. Заметь, я не попросил чего-либо, что в самом деле тебе необходимо. К тому же, король твой родственник только формально, ты и знаешь его без году неделя. Это разумная плата. Плати.

Жаль, что на свете больше не было инженера по имени Тим, о котором можно было бы с теплом вспоминать в особо гадкие моменты, пускай он бросил её, чем сделал несчастной. Господь любит несчастных. Вся жизнь из несчастьев и сшита, как это платье из шерстяных ниток.

— Пусть начинают, — дрожа мелкой нервной дрожью, сказала Веля, наматывая на палец ленту.

Пол махнул кому-то рукой, и глашатай закричал о начале казни.