Который отнимет ее у него, не дав ничего исправить, защитить и спасти.

Но Унфелих не мог знать о болезни Зои. Сознание подбрасывало ему подсказки.

Вот почему он умолял убить его, почему так и не бросился на Унфелиха — он не встретился с противником, а застрял в собственном кошмаре, где действуют совершенно другие законы.

Он торопливо расстегивал пуговицы на рубашке Эльстер, касаясь губами каждой, истерически, будто боялся не успеть. На последней замер.

— Спящий, какая прелесть, — улыбнулся он, разглядывая подвязки с маленькими красными бантиками.

— На вокзале Идущие тряпками торговали, этот набор так неосторожно лежал сбоку…

— Бессовестная воровка, — прошептал он, аккуратно расстегивая застежку подвязки и стягивая чулок.

Прижался щекой к ее колену и прикрыл глаза, скользя кончиками пальцев по ее коже.

— Я тебя убил, — сообщил он.

— Да ты вроде давно этим грешишь, — серьезно ответила она.

— В этот раз было… по-другому. Эльстер, я схожу с ума. Я опасный сумасшедший, и мне это очень надоело.

— Вот же ж незадача, Уолтер, — все так же серьезно ответила она, снимая рубашку. — Тогда нам надо успеть насладиться обществом друг друга, чтобы тебе было что вспомнить, когда ты меня убьешь.

— Я недолго буду помнить, — прошептал он ей в плечо. Левая рука не чувствовала оставшегося чулка и это слегка раздражало.

— Не знала, что у маньяков еще и с памятью проблемы.

…

Они лежали рядом на полу, и Уолтер никак не мог разжать объятья, словно боялся, что тогда Эльстер исчезнет и появится там, в спальне, с простреленной головой.

— Я проходил курсы в университете. Кумулятивный наркотик должен ослаблять действие без подпитки. И Джек об этом писал…

— А не может быть такого, чтобы ты откуда-то еще его получал? — неожиданно спросила Эльстер. Она отстранилась, села и натянула спущенный чулок.

— Да нет, откуда бы. Если только ты мне в еду подмешиваешь, — улыбнулся он, потягиваясь. Вставать не хотелось, но лежать на полу все-таки было жестко.

— Нет уж, у меня на тебя немного другие планы. Вот мужчины, наобещают всего и побольше, а потом на какие только хитрости не идут, чтобы не выполнять.