— Скучаю по миссис Ровли, — через силу улыбнулся он.

— Я могу покормить тебя, перестелить простыни и посмотреть на тебя как на ничтожество, — предложила Эльстер.

— Нет спасибо.

Конверт был легким, но ощущался неожиданной тяжестью. Уолтер представлял себе, что будет делать, когда миссис Ровли его привезет, и фантазии несколько рознились с реальностью.

Наверное потому что между фантазиями и реальностью лежало непреодолимое препятствие в черной обложке.

Уолтер устроился в знакомом кресле. Эльстер с Зои что-то делали на кухне, и он впервые услышал, как Зои смеется — тихо, будто неуверенно.

До конца дневника оставалось несколько страниц. Дальше следовали чистые листы, которые Джек так и не успел заполнить, и почему-то их обреченная пустота угнетала сильнее, чем все отчаяние, которое брат уместил в слова.

…

Я знал, что все этим кончится. Все не могло кончиться хорошо.

Спустя всего два дня после правительственной проверки, не успел персонал пропить и треть выданной премии, пациенты потеряли стабильность.

Я чувствую себя стоящим посреди клубящегося Хаоса. Здесь ничего нет, никаких ориентиров, ничего человеческого, ничего понятного. Кое-кто из клириков утверждает, что Спящего окружает нечто подобное.

Врачи и ассистенты растеряны, тут и там случаются истерики и нервные срывы, прямо на рабочих местах. Санитары заторможены, кажется, они отмечали особенно бурно.