Уолтер молчал. Ее слова нисколько его не тронули. Значит, Хампельман поссорился с женой и в порыве гнева убил ее, после чего застрелился сам, изведенный скандалом, прошлым разбирательством с «Соловьями» и своим подчиненным, Саттердиком, который за его спиной наделал глупостей. А Саттердика, видимо, убили люди «Соловьев», попытавшись выдать это за серию убийств.

Но какое это имело значение?

Эльстер говорила ему что-то еще. Часто, сбивчиво, давясь словами — если бы Хампельман не умер, если бы она не отправила фотографии, Уолтера никто бы не подозревал, за ним бы не охотились. Если бы она не пришла к нему в тот день — он не стоял бы сейчас в этом тоннеле, готовясь умереть.

Уолтеру много хотелось ей сказать. И среди всех слов не было того, чего ждала Эльстер — он вообще не мог понять, одурманенный дымом, опасностью и ненавистью, в чем должен ее винить.

Кто-то убил Хампельмана? А разве это не Джек?..

Ах нет, Джек тогда уже умер — да какая разница, кто убил этого мерзавца, если там, на улице, а может и уже в доме — Унфелих и Бекка, если мертвый Томас лежит на коленях механической копии своей мертвой матери, если нет никакого дома на горе и никогда не будет?

Ему хотелось, чтобы Эльстер замолчала. Ей было больно говорить, у него не было времени слушать, и он нашел единственный способ оборвать этот поток — коротким, злым поцелуем, совсем не подходящим для прощания с единственной женщиной, которую он любил.

После этого он скинул пиджак, туго скрутил его, приоткрыл люк и подложил пиджак под крышку. Под кучей веток эту небольшую щель видно не будет, зато Эльстер сможет открыть крышку и выбраться. После этого он подобрал ружье и пошел обратно, не оборачиваясь и стараясь не думать, что оставляет позади.

Первый этаж еще не горел, только полнился плотным, как альбионский туман, дымом. Сверху доносился треск и гул пламени, хороня надежду Уолтера попытаться выбраться на крышу через окно второго этажа.

— Ты можешь мне помочь? — хрипло спросил он у стелящегося перед ним дыма.

— Я существую только рядом с тобой, — печально отозвался Джек. — Не могу заглянуть за угол и сказать, где он стоит.

Уолтер, кивнув, тихо подошел к одному из окон, медленно повернул ручку и толкнул раму.

В дом хлынул ледяной воздух, тут же перемешавшийся с дымом, а огонь на кухне жадно взвыл, но выстрела, который он так ждал, не раздалось.

— Унфелиху торопиться некуда, — усмехнулся Джек. — Он будет ждать пока дом сгорит или ты высунешься.

Уолтер поморщился. Если бы он только знал, с какой стороны дома стоит Унфелих, а с какой — Бекка…