— Меня прокляли, — выдохнула девушка, борясь с приступом боли, скрутившей ее внутренности.

Потерявший дар речи Торе недолго обдумывал ситуацию.

— Оставайся здесь, я сейчас.

— Мои вещи, — их надо…

— Они у меня. Я забрал твой чемодан, — ответил вскочивший на ноги Торе, направившийся к хору.

Хористы еще не разошлись, и у него был шанс все исправить.

— Архиагент Тарлаттус, — представился он, — надо снять проклятие. Срочно собирайте хор.

— Нужно личное разрешение кардинала, — произнес хорист, поклонившись в сторону Александра Серры.

— Ваше Высокопреосвященство…

— Я помню вас, молодой человек. — Прищурился кардинал.

Он спокойно изучал архиагента, не знающего, что ему делать.

— Нужны веские основания, — подсказал он.

Торе на секунду растерялся, а затем указал на даву.

— Посмотрите на эту девушку. Ее прокляли еретики! Если она умрет, то я не узнаю кто это сделал!

Клирик отбросил вуаль, и в полумраке собора мелькнула неестественно бледная кожа.

— О, лики… — Выдохнул Александр. — Мы спасем ее.

Дрожащая Аэрин дышала через рот, и ее покрасневшие глаза с ужасом смотрели на Торе.

— Держись! Я верю, ты продержишься.

Она на столько ослабела, что легла на скамью, и архиагент приподнял ее голову, чтобы она не касалась жесткой поверхности.

— Не засыпай. Смотри на меня и рассказывай о чем-нибудь.