За очередным поворотом показалась печально известная тюрьма, внушающая ужас тем, кто хотя бы раз слышал о методах инквизиции. Даже если половина из того, что рассказывали побывавшие внутри была правдой, стоило держать рот на замке и тщательно выбирать свое окружение. Не ровен час, даже невинный сломается, признавшись в страшных преступлениях, которых никогда не совершал.

Фиакр остановился и Торе помог Аэрин выйти из экипажа. Неся ее чемодан, он вместе с ней ступил под арку раскрытых ворот и последовал к страже, не спускающей с них глаз.

Без всякого сомнения, Дон Родригес предупредил генерального инквизитора и их встретил клирик низкого сана.

— Архиагент Тараттус, передайте мне вещи подследственной.

— Тарлаттус, — поправил его Торе, отдавая чемодан.

— Вам сюда, — не обращая внимания на замечание, продолжил клирик.

В сопровождении этого прихвостня и явившихся на его зов солдат, Аэрин и Торе вошли в чертоги паноптикума. Архиагент страшился услышать крики, хотя знал, что они появятся, только если спуститься на два этажа ниже, где располагались пыточные.

— Вынужден разлучить вас с дамой, — будто бы неожиданно вспомнив, заметил инквизитор.

Аэрин и Торе посмотрели друг на друга, и ни единого слова не было сказано ими. Архиагент удержал в себе душевную боль, считая себя предателем, а дава смирилась с неизбежностью.

Она отвернулась, прервав прощание, и стража заключила ее в кандалы. Девушка спокойно восприняла ограничение свободы, гордо вскинув подбородок.

— Вам надлежит идти за мной, — с манерами хозяина приказал инквизитор.

Стукнули засовы и дава оказалась отрезана от Торе.

Получив разрешение старшего телохранителя, клирик провел ее в палаты генерального инквизитора, обставленные по моде Эспаонского барокко. В интерьере чувствовалось неумеренная любовь к роскошной жизни, выставленная напоказ, а сам глава паноптикума, с неохотой поднявшего взгляд на визитеров поверх стола, едва влезал в широкое кресло.

— Кто это?

— Она, — быстро ответил помощник генерального инквизитора, изучающего лицо Аэрин. — Да, это она!

— Ты, как там тебя… Иди и займись чем-нибудь.

Инквизитор сдержанно поклонился и покинул кабинет начальства.

Толстяк уже давно мечтал встретиться с настоящей ведьмой, истинной еретичкой, и вот он увидел ее перед собой и онемел от радости долгожданной встречи. Облизнув жирные губы, он приблизился к девушке, и ее красота лишь распалила порочное пламя в его глазах. Она отвернулась от него, презрительно усмехнувшись.

— О, мне доставит удовольствие тебя сломать. Я распоряжусь приготовить нечто особенное. Не сомневайся, эта пытка станет вершиной моего мастерства.