Покусывая кончик карандаша, краем глаза заметила, что Лазарев вернулся в кабинет и теперь напрямую шел своему рабочему месту — напротив меня.

Чуть сморщив нос, полностью проигнорировала его появление. Но волосы на руках просто дыбом встали от жгучего желания вывалить ему все, что думаю, что разъедает изнутри. Предатель!!!

— Привет, — произнес, как ни в чем не бывало, плюхнувшись на свой стул.

Хотела сказать ядовитое "пока", но ограничилась равнодушным кивком, так и не взглянув в его сторону. Обойдется. Никакой желчи, никакого яда. Только холодное равнодушие, приправленное суровым презрением. Хватит с него и этого!

Получив от меня такое скупое приветствие, Лазарев оттолкнулся от спинки стула, сел ровно. Кожей почувствовала изучающий, пристальный взгляд.

Смотри сколько хочешь! Мне плевать! Я обиделась. По-настоящему!

Никита, облокотившись на стол, склонился в мою сторону, а я продолжала его игнорировать, хотя молчание нервировало. Знаете ли, очень сложно молчать, когда изнутри распирает так, что, кажется, еще миг и сорвет последние бастионы выдержки, как крышку у кипящего чайника.

После вчерашнего разговора с Тимуром, бессонной ночи под одной крышей с ним, я была вся растрепанная, измученная, с лихорадочно блестящими глазами. И все из-за Ника. Из-за его безрассудной самодеятельности.

Не могу, бесит все, просто сил нет! Домой хочу.

Правда, фиг туда попадешь, потому что ключи где? Правильно! У Лазарева!!! Из принципа спрашивать не стану. Пусть оставит себе. Если надо, перекантуюсь у друзей или квартиру сниму!

— Мы не разговариваем? — прохладно поинтересовался Никита.

В кого ж ты мудрый такой, а? Просто гений! Прибила бы!

— Поня-я-я-ятно, — протянул, спустя пару минут, так и не дождавшись ответа.

Мистер понятливость!

Взяла папку, что лежала передо мной, поднялась и пошла прочь. Не для того, чтобы от него сбежать. Мне нужно уточнить спорные моменты, а для этого необходимо встретиться с коллегами из финансового отдела.

Но Никита, если хочет, может думать, что специально от него отстраняюсь. Пусть! Так даже лучше. Пусть знает, что я настроена серьезно, и просто так на шутку этот инцидент переводить не собираюсь.

Пока бегала к финансистам, пока заскочила в архив, чтобы поднять документы по старым аналогичным делам — прошло больше часа. Специально нагружала себя информацией, чтобы в голове не оставалось места для других, выводящих из себя мыслей: о Тиме или Лазареве.

Однако, выскочив на своем этаже из лифта, поняла, что не было в моей голове мыслей не только о них, но и еще об одном человеке. О Славе. Причем, не было не потому, что я с ними боролась, а потому что просто не было. Со вчерашнего вечера про него даже и не вспомнила ни разу.