Последние три шага, и я остановилась рядом со Славой, и вместо приглашения на свидание с губ сорвались совсем другие слова:

— Привет! Нам надо поговорить.

В свой кабинет вернулась уже после перерыва. Усталая, измученная неприятным разговором, чувствующая себя глубоко несчастной.

Лазарева на своем месте не было. Пиджак тоже отсутствовал, из чего сделала вывод, что его унесло в неизвестном направлении и неизвестно насколько. У нас же сейчас сплошные секреты, мы как будто сами по себе, хотя всегда работали в тандеме. Неудобно. Неуютно.

Присев за свой рабочий стол, пробежалась взглядом по коллегам. И кто из них будет моим напарником, когда Никитка пойдет в другой отдел? У нас почти все работают в парах, причем давно. Ради меня никто не будет разбивать хорошо слаженные команды. Значит, мне достанется кто-то из одиночек. Или вообще кто-то новый придет. Не скажу, что в восторге от открывающихся перспектив. Только кто меня спросит? Назначат напарника приказом сверху и все. Хочешь — не хочешь, работай. И буду я его сравнивать с Никиткой, и, конечно, останусь недовольна сравнением. Потому что Лазарев, несмотря на свои выкрутасы, лучший.

Может, тоже перейти куда-нибудь в другое подразделение? Где сам по себе работаешь, без напарников? Даже поежилась от таких мыслей. Страшно. Не привыкла я к такому, привыкла к надежному плечу, к работе в команде.

Как же сложно все, запутанно.

Выдвинув верхний ящик стола, чтобы убрать в него папку, увидела поверх документов свои ключи и записку, написанную размашистым почерком Ника:

"Разговор не окончен!"

Вернул все-таки! Понял, что сама не попрошу, скорее, останусь ночевать где-то под забором. Хмыкнув, убрала их в сумочку. И на том спасибо.

А насчет разговора он ошибся. Окончен. Однозначно. Точка.

До конца рабочего дня Лазарев так и не появился в кабинете. Отчаянно хотелось знать, чем он занимался, но каждый раз, когда фантазии разыгрывалась особо бурно, осаждала себя грубо и бесцеремонно. Он все решил, спрятал свои дела за железным занавесом, и менять ничего не будет. Никита настроен крайне решительно, и подтверждением этого служит появление Тимура.

В который раз за день поплохело, стоило только вспомнить свою Головную Боль, снова нарисовавшуюся на горизонте. По рукам побежали крупные мурашки, и волосы на макушке зашевелились.

Да, сегодня отпустил, но что будет потом, я даже не бралась предполагать. Уж кому как не мне знать о том, каким он бывает упрямым и упорным.

Насчет упрямства и упорства я ни разу не ошиблась.

Тимур нарисовался в тот же миг, как я вышла с работы. Просто сидел на периллах, сцепив руки в замок и глядя куда-то в сторону. Однако стоило мне только подумать о том, как бы незаметно проскочить мимо него, или вообще вернуться в здание и выйти через другой ход, как он развернулся в мою сторону.