— Что будет, если Шелестова опоздает?

— Ничего хорошего. Заведут дело, сместят с должности, затаскают по разным инстанциям. И не будем забывать, что Кит максимум через неделю должен вернуться в «Калифорнию».

— Почему? — насторожился я, поворачиваясь лицом к Элисте, зажимая подмышкой колбасу, держа в руках майонез, помидор и сыр.

— Отель, — развела собеседница в стороны руками.

Я всматривался в лицо девушки и пытался понять, специально или нечаянно она сказала только про панка, но не про Ксюшу с Костей. И если специально, то почему?

— Ясно. Что-то надо для развоплощения?

— Только Мара и душа. Она ведь не записала ее в книгу, — я кивнул, хотя собирательница не спрашивала, скорее утверждала, и вернулся к холодильнику за кетчупом и солеными огурцами, — и этот факт несколько упрощает дело. Меньше привязок к «Калифорнии» придется рвать. Меньше силы и меньше боли.

— Куда ни кинь, везде клин, — я вонзил нож в хлеб. — Ты сказала, что Маре не впервой. Когда она последний раз развоплощала душу?

— Лет пять назад. А потом недельная истерика. Поэтому я хотела напоить Шелестову. Но может, в этот раз будет проще.

Я скептически поджал губы. Элисте вздохнула.

— В общем, я оставляю тебя и твои бутерброды наслаждаться друг другом, а сама — спать. Завтра будет ужасный день. Покойной ночи.

— И тебе, — кивнул, провожая девушку взглядом. Она шла быстро и легко, но, несмотря на это, походка казалась тяжелой и уставшей.

«Тяжелый день»… Да что ты знаешь?

Эти два дня были бесконечными и полными какого-то почти сюрреалистичного бреда. Саныч орал и плевался огнем, Сухарев орал и плевался дерьмом, я орал и плевался ядом. Блеск. Три взвинченных, не спавших и не жравших мужика, запертых в одной тесной комнатке, через полчаса, оказывается, способны перегрызть друг другу глотки и потерять всякий человеческий вид. Я действительно готов был убить обоих.

Близнецы прислали файлы, они нашли связующее звено. Бухгалтер. Фрилансер. Он отчасти подходил под профиль, за исключением того факта, что не вписывался в теорию с семинарией, шизофренией и не обладал достаточным количеством средств, чтобы спонсировать свое маленькое, убогое «хобби».

Я был не против его проверить. Очень даже за, но и не мог совсем закрыть глаза на характеристику, а поэтому не мог поддержать подполковника в его желании и дальше вести дело. Даже частичное — это все равно совпадение. И если бухгалтер окажется убийцей, ребята с ним не справятся. Сухарь, конечно, с моей точкой зрения был не согласен.

И еще были трупы. Три. Новых.

Первый, без всякого сомнения, дело рук ублюдка. Те же порезы, те же раны, те же следы.